В ореоле невинности

Фил простонал про себя – лицо его осталось бесстрастным. Как он оказался прав!

– Возможно, то, что я говорю, не соответствует общепринятым взглядам, но… Боюсь, я не слишком внятно объясняю, чего хочу.

«Да чего уж там, – внутренне досадовал Фил. – Напротив, все ясно как Божий день. Ты как моя мать, как мои сестры, как жены моих братьев. Хоть кое-кто из них и работает, и даже кое-чего достиг, всем им нужно одно – дом, очаг, куча орущих младенцев. Я единственный в семье счастливец старше двадцати одного года, который избежал этого кошмара».

– Так что проблема сводится к одному, – Криста будто специально подтверждала его мысли, – подобрать на роль мужа подходящую кандидатуру. Как ты понимаешь, возраст его – от двадцати шести до тридцати пяти. Но в наше время молодые люди не любят ждать, если ты с первой же встречи не выказываешь желания забраться к ним в постель. Не так давно я потеряла мужчину, который отвечал почти всем моим требованиям. Он особенный, таких не много сейчас.

Услышав из ее уст такое. Фил совсем уж насупился. У Кристы О'Малли матримониальные наклонности – это несомненно – и несколько старомодные взгляды, но… он уже почему-то воспринимал ее как нечто неотъемлемое от себя самого, и у него не вызывала восторга мысль о свиданиях ее с каким-то там сопляком, который к тому же повел себя с ней как-то не так.

– Расскажи мне, что случилось.

Печаль затопила зеленые глаза девушки.

– Он говорил, что уважает мои взгляды. А затем просто взял и сделал предложение другой.

– Той, которая не задумывалась и спала с ним, как я понимаю?

Криста кивнула. Ручка его замерла над неоконченной строкой.

– Сочувствую. Это должно быть чертовски обидно – Да, конечно. Но думаю, я уже оправилась от этого удара.

Официант бесшумно принес еще кофе.

– Значит, этот печальный опыт и навел тебя на мысль, что твои строгие правила воспринимаются скорее как недостаток, нежели как достоинство? – заметил он, когда они снова остались одни.

– Да, этот опыт. И еще битва, которую мне пришлось выдержать прошлым вечером.

«Какой мерзавец мог применить силу к этой милой, нежной, несмотря на всю ее энергию, молодой женщине?» – изумился Фил.

– Так ты утверждаешь, что вокруг найдется не много подходящих для тебя мужчин, – сделал он вывод. – И парня, который поступил так с тобой вчера, ты тоже не относишь к искомой категории?

Разговор принимает что-то уж слишком серьезный оборот, решила Криста, немного юмора не помешает.

– Вообще-то все было довольно безобидно. Знаешь что… начерчу тебе, пожалуй, диаграмму.

Теперь ему становилось еще интереснее: она достала свой журналистский блокнот и на чистом листке нарисовала большой круг. – Это – все существующие в мире мужчины. – Внутри большого изобразила круг поменьше. – Все мужчины Чикаго. – Быстро закрашивая доли маленького круга, поясняла:

– Слишком старые для меня; женатые; не достигшие брачного возраста; эгоисты и себялюбцы; закоренелые бездельники или, проще говоря, лоботрясы; разного рода уголовники; гомосексуалисты; полные инвалиды. – Внутри круга оставалось все меньше незаштрихованного пространства. – Те, кто больше трех вечеров в неделю проводит со своей мамочкой, а также те, кто держит в холодильниках штабеля коробок с плавлеными сырками. А здесь, – выводя в центре полностью закрашенного круга жирную точку, подытожила Криста, – то, что осталось. Теперь ты имеешь представление о всей серьезности моей проблемы.

Фил против воли рассмеялся.

– Так я и знал. Неужели и вправду так ничтожно мало стоящих мужчин? И что тут страшного, если у парня в холодильнике обнаружится плавленый сырок? Разве это преступление?

– Честно говоря, большинство мужчин, с которыми мне доводилось встречаться, вполне приличные люди, – признала она с насмешливым блеском в глазах. – Что же касается плавленых сырков… в отличие от тебя парни, живущие на подобной диете, никогда не приглашают девушек в хорошие рестораны.

– Я тебя подвезу? – предложил Фил, с удивлением обнаружив, как не хочется ему, чтобы этот вечер кончался.

На пороге ее дома они вежливо пожали друг другу руки. Он подождал, пока она отперла дверь и исчезла за ней, махнув ему на прощание.

Подгоняемый сознанием – время неумолимо уходит, Фил вернулся на работу: не околачиваются редакторы, не забегают репортеры, не снуют курьеры, остались только ночные дежурные. Весь отдел в его распоряжении.

Он набрал персональный код и вызвал из памяти компьютера занесенные утром авторские данные и свою тему. Какое-то мгновение тупо смотрел на экран – все расплывалось у него перед глазами. Потом вдруг Криста явилась его мысленному взору: машет ему на прощание рукой… Фил улыбнулся этому симпатичному видению и начал писать.