В осаде

— Угощайтесь! Пожалуйста, угощайтесь! — потчева­ли матросов и офицеров официанты, стараясь, чтобы ни один уголок судна, и ни один член экипажа не остался неохваченным их вниманием.

А на эстраде между тем прыгал Солист.

— Привет! — кричал он в микрофон. — Я не буду томить вас в тягостном ожидании, ведь все вы собрались здесь не для того, чтобы смотреть на мою щетину, худые кривые ноги и впалую грудь! И потому я сразу пред­ставлю вам мисс Июль-89!

Экипаж взорвался ревом, свистом и аплодисментами, и в кают-компанию, вихляя задом, влетела огромная страшная бабища в нелепой юбке. У нее были огромные, вываливающиеся из-под декольтированной блузки груди, которые напоминали два волейбольных мяча, и ду­рацкие бледно-рыжие кудри до плеч.

Кают-компания сначала онемела, а потом взорвалась хохотом. Десятки рук потянулись, чтобы схватить ба­бищу за сиську, ущипнуть ее за задницу, задрать ей юбку, пощекотать под ребрами, похлопать живот. Ба­бища визгливо и кокетливо хохотала, увертывалась, вер­тела задницей и с удовольствием била всех по рукам. Кают-компания заходилась в реве.

— О нет! — кричал с эстрады солист. — Кажется, я немного ошибся! Это не мисс-89! Но кто это, кто эта милая дама? . 

— Да это же Круль, — пораженно сказал второй помощник капитана начальнику штаба, несколько се­кунд помолчал и протянул...

— Да-а, он несомненно войдет в историю флота...

— Не удивительно, что он всех нас собрал здесь, — презрительно усмехнулся начальник штаба с негодова­нием глядя на Круля.

А тот хохотал по-бабьи, вихляя задницей, тряс гру­дями и задирал юбку, показывая всем свои бедра.

— Да он просто пидор! — гневно сказал начальник штаба, но его слова утонули в грохоте музыки и реве развеселившихся моряков.

Круль подлетел к эстраде, кокетливо погладил соли­ста по щеке, наклонил к себе микрофон и крикнул:

— Добро пожаловать в революцию! Никто не обратил на слова никакого внимания.

— Дорогуша! — крикнул Солист. — Ты бы сходила за стариком! Старик ведь уже давно ждет! Пора!

Музыка на мгновение исчезла, и в наступившей ти­шине Солист крикнул в микрофон еще раз:

— Пора!

Музыка тут же загремела снова, рядом с Крулем ока­зался один из официантов, и он жеманно схватил того за руку.

— Итак, мы идем сделать сюрприз капитану! — крик­нул Круль. — Желаю вам всем приятно повеселиться!

Он резко нагнулся, взбрыкнул, как конь, задом, и задрал под оглушительный хохот присутствующих юбку. Затем выпрямился и вместе с официантом выбежал из кают-компании.

— Слушай, а у крошки Круля такая попка, совсем даже ничего! — заметил один из матросов другому.

Поваренок Хьюго продирался между матросами из одного конца кают-компании в другой, явно кого-то раз­ыскивая. Неожиданно он наткнулся на двух морских пехотинцев, которые приходили в камбуз вместе с Крулем и Тейлором.

— Слушайте, где мой шеф? — обратился он к ним.

— Мы заперли его в холодильнике, — ответили ему.

— Вы с ума сошли, там же минусовая температура!

— закричал Хьюго. — Там же минусовая температура!

— закричал Хьюго. — Там же мороз, он замерзнет!

— Не замерзнет, — сказал один из пехотинцев и кинул в рот жевательную резинку. — У него есть ох­ранник.

— Он ему включит обогреватель? — разозлившись спросил Хьюго и стал продираться к стоящему поодаль одному из поваров.

Пробившись, Хыого стал кричать ему что-то в ухо, возбужденно размахивая руками. Тот, выслушав, хлоп­нул поваренка по плечу и указал на другого повара, не занятого раскладыванием закусок, они стали проталки­ваться к нему.

— Круль маньяк! — гневно кричал из холодильника Кейт. — Иди и расскажи капитану, что он плюнул мне в вулевас!

Рядовой Нэш под его крики метался по камбузу и тщетно пытался понять, откуда пахнет дымом. Дыму становилось все больше и больше, и скоро он повалил из духового шкафа клубами.

— Эй, у тебя горит что-то! — закричал из холодиль­ника Кейт.

— Да без тебя знаю! — крикнул Нэш, бросился к шкафу, открыл его и вытащил оттуда, кашляя и вытирая выступившие слезы, противень с тем, что осталось от пиццы.

А в кают-компании продолжалось веселье. Рок-груп­па, выступавшая под руководством Солиста, быстро завела. матросов, те танцевали, и даже офицеры отбивали ладонями такт. 

Тем временем Круль, сдернув и повесив себе на руку парик, оставшись в сеточке, обтягивающей его лошади­ный череп, подходил в сопровождении официанта к ка­юте капитана.

— Как приятно ходить в этих колготках, я просто завидую женщинам, — поделился своими соображени­ями Круль с официантом, вытащил откуда-то сигару, откусил и выплюнул кончик, вставил сигару в рот и прикурил ее.

Несущий вахту у дверей капитанской каюты матрос взглянул на приближающегося Круля и с отвращением отвернулся. Но когда Круль подошел почти вплотную, был вынужден вытянуться и отдать честь,

— Все в порядке, — сказал Круль, и выпустил дым в лицо матросу. — Мы пришли, чтобы звать капитана на вечеринку в кают-компанию. Ты тоже отправляйся туда.

— Слушаюсь, сэр! — вахтенный еще раз отдал честь и пошел по переходу.

Круль толкнул ногой дверь и вошел в капитанскую каюту. Старик поднял на него глаза и вздрогнул.