В открытом море(изд.1965)-сборник

«Гигантский синий кит!» — понял я и, конечно, направил судно к нему.

Яшкунов поднял руку, чтобы я несколько убавил ход, но едва я это сделал, как синий кит, точно обеспокоясь, выпустил два коротких фонтана и надолго ушел под воду. Я следил по секундомеру — он не показывался одиннадцать минут и вынырнул в неожиданном месте за кормой нашего судна.

Сделав полный разворот, мы средним ходом начали приближаться к киту. Гигантское животное, как бы не обращая внимания на судно, отдыхало на поверхности океана, выпуская частые фонтаны. Но как только я застопорил машину, надеясь по инерции подойти к нему, кит угрожающе хлестнул хвостом и ушел под воду: видимо, он был уже пуган и боялся неожиданно наступавшей тишины.

Вынырнув метрах в пятидесяти от нас, кит стал быстро удаляться. Я повел судно вдогонку ему.

Мы шли полным ходом по вспененному океану. Это была рискованная погоня, так как навстречу то и дело попадались обломки льдин. Столкнись с какой-нибудь из них на таком ходу — и судно получит опасную пробоину.

Яшкунов стоял наготове у пушки. Брызги встречных волн порой обдавали его с ног до головы, но молодой матрос словно врос в палубу.

Кит, мчась вперед, держался у поверхности воды и выпускал частые и короткие фонтаны.

Наконец мы вышли на чистую воду, где льдин не было.

— Самый полный! — скомандовал я.

Более часа мы шли за китом; расстояние меж нами не уменьшилось. Потом животное стало сбавлять ход.

Яшкунов приник к прицелу пушки. До кита оставалось уже не более семидесяти метров. Животное метнулось в сторону и попыталось уйти на глубину: в волнах исчезла его голова, показалась круто изогнутая темно-синяя спина в серых пятнах, черный плавник.

И в этот момент раздался выстрел гарпунной пушки... Я видел, как лоснящаяся кожа на спине кита звездообразно треснула и сомкнувшиеся над ней волны окрасились в красный цвет...

После взрыва гранаты кит выскочил на поверхность и как бы замер от боли, затем хлестнул хвостом так, что грохот прокатился по океану, рванулся и пошел на глубину.

От могучего рывка мачта судна дрогнула и манильский трос, привязанный к линю гарпуна, с такой скоростью начал сползать в море, что ролики под ним завизжали, а над бешено вращавшимся блоком амортизатора показался дым.

У капитана китобойца в таких случаях одна задача: не допустить новых, непредвиденных рывков, иначе толстый трос лопнет, как нитка.

Почти три бухты манильского троса ушло за борт, а синий кит все тащил и тащил его. Чтобы хоть немного убавить напряжение троса, я вел судно за китом полным ходом.

На мостике вдруг появился Паво Рейерсен. Он был взбешен, что мы осмелились без его участия стрелять по киту.

— На вашем судне право бить китов предоставлено только мне! Я буду жаловаться! — прокричал он по-английски, а потом, постояв и осмотревшись, не без злорадства добавил: — Теперь блювал будет таскать вас до ночи. Здесь всюду льды. Вы погубите судно.

— А что вы порекомендуете сделать? — спросил я у Рейерсена.

— Обрубите трос, это вам обойдется дешевле, — сердито ответил он и ушел с мостика.

Среди моих людей растерявшихся не было. Яшкунов движением рук давал сигналы механику и рулевому, а боцман с трюмным матросом заряжали пушку для добойного выстрела.

Натянутый трос внезапно ослаб. Кит показался на поверхности океана и выпустил высокий розовый фонтан.

«Ранен в легкие, скоро перестанет метаться», — решил я и, застопорив ход, приказал механику выбирать из воды трос, так как боялся намотать его на винт.

Как только заработала паровая лебедка, кит опять рванулся и ушел под воду. Механику пришлось отдать стопор и вновь выпустить чуть ли не целую бухту троса.

У кита было еще много сил. Он минут сорок таскал нас за собой по успокаивающемуся океану, но нырял уже не глубоко и, часто всплывая, беспрерывно выпускал невысокие бледно-розовые фонтаны.

Наконец кит заметно ослабел. Запустив лебедку, мы начали подходить к нему.

С пятидесяти метров Яшкунов дал по киту второй выстрел... Животное медленно повернулось на бок и, показав неподвижный грудной плавник, начало тонуть.

Мы подтянули его к борту. Боцман глубоко воткнул в тело убитого исполина трубчатую пику, соединенную резиновым шлангом с компрессором, и накачал тушу воздухом, чтобы придать ей плавучесть. Затем вместе с матросом он начал закреплять на ките цепи и буксирный трос.

Через некоторое время послышался удивленный возглас боцмана:

— А кит-то, оказывается, стреляный! Гарпун в сало врос... Лет десять, видно, таскает в себе.

И в самом деле, с правого боку, довольно близко от хвостового стебля, из тела кита торчал конец заржавленного гарпуна с измочаленным обрывком линя.

Стреляный кит встревожил Рейерсена. Старик приказал своему помощнику спуститься за борт и посмотреть, какой фирме принадлежит гарпун.

Ларс Ольсен, спустившись на кита, стал счищать с гарпуна ржавчину и разглядывать метки на нем. Вскоре он выпрямился и сообщил, что на стержне гарпуна выбита цифра семь и знак китобойной флотилии «Космос».