В открытом море(изд.1965)-сборник

Дважды пробомбив то место, где был сброшен буй, командир «охотника» осветил прожектором вспененную поверхность моря и крикнул в мегафон:

— Глядите, сколько соляру всплыло! Словно под водой нефтяной фонтан бьет. Теперь капут субмарине, можете не сомневаться.

На всякий случай катерники еще раз включили шумопеленгатор и долго прослушивали глубины.

Ночь была очень холодной. Поверхность моря покрылась «салом» — скоплением еще не смерзшихся ледяных игл.

В третьем часу ночи, разводя большую волну, мимо «Пеликана» прошел ханковский караван — два тральщика и транспорты с войсками, танками и пушками. Вместе с караваном исчез во мгле и «морской охотник».

Перед рассветом со стороны шхер задул резкий северный ветер. Температура стала быстро понижаться. Ртуть в термометре за какой-нибудь час спустилась на четырнадцать градусов ниже нуля.

Вокруг «Пеликана» скапливалась колышущаяся ледяная каша, готовая в любой момент застыть твердой коркой.

Опасаясь, что корабль вмерзнет в лед посреди залива, Чариков направил его к острову. Полукруглую бухту уже затянуло синеватым льдом. Лед еще был не толстым, легко ломался под форштевнем. «Пеликан» без особых усилий подошел к деревянной пристаньке.

Мороз все усиливался. Днем финские шхеры вдруг превратились в неистощимые фабрики льда. Лед, выталкиваемый северным ветром, выплывал из шхер в залив и срастался в огромные поля.

Чариков, с беспокойством следивший за тем, что творится на море, по радио известил свой штаб о создавшейся обстановке. В ответ от командования пришло приказание, в котором предлагалось немедля покинуть охраняемый участок, уйти к соседнему острову на южном фарватере и там дождаться каравана кораблей, возвращавшихся в Кронштадт.

На берегу хранились добытые с затонувшего транспорта бочонки с селедкой, с маслом и тонн тридцать угля. Не оставлять же такое богатство на острове, когда в блокадном Ленинграде не хватает продуктов и горючего! На тральщике был объявлен аврал, и вся команда занялась погрузкой.

Из бухты «Пеликан» вышел в пургу. Ветер, завывая, гнал на юг колкую, как стекло, ледяную пыль. Побелевшие огромные поля покрывали море, лишь кое-где виднелись темные разводья.

— Придется полавировать, — сказал Чариков. — С нашими силенками напролом не пройдешь.

И он более часа осторожно вел корабль, отыскивая проходы и разводья среди ледяных полей.

Потом «Пеликан» попал в густое месиво колотого льда. Льдины ударялись о днище, бились о борт, обдирали обшивку, попадали под работавший винт. В трюме у машинного отделения вновь открылась течь. И вот тут, как назло, лопнул штуртрос, поворачивающий руль.

Пока ремонтировали его, льдины, наползавшие впереди одна на другую, смерзлись и создали торосистый непроходимый барьер. Сколько «Пеликан» ни тужился, ни пыхтел, но дальше продвинуться не мог.

* * *

Оперативный дежурный штаба — молодой капитан-лейтенант, узнав о бедственном положении «Пеликана», задумался: что же делать? Работа ледокола обойдется гораздо дороже, чем стоит сам тральщик.

— Посылать ледокол не следует,— после подсчетов доложил он командиру соединения. — «Пеликан» сейчас годен лишь на слом.

Соединением кораблей, охраняющих залив, командовал капитан первого ранга — пожилой моряк, лет тридцать проплававший на разных морях. Он взглянул из-под насупленных седых бровей на франтоватого капитан-лейтенанта и спросил:

— Что же вы предложите?

— Передать шифровкой, чтобы команда утопила корабль и по льду пешком добралась к южному фарватеру, — без запинки ответил тот.

— Та-ак, — неопределенно протянул командир соединения и, продолжая глядеть колючими глазами на капитан-лейтенанта, поинтересовался:

— А вы когда-нибудь командовали кораблем?

— Нет, но я был штурманом на быстроходном тральщике.

— И, конечно, гордитесь этим? Так вот что я вам скажу, товарищ быстроходный, — вдруг сердито заговорил капитан первого ранга. — Хороший командир в таком положении никогда не покинет своего корабля.

— Но это же не корабль, а уродец какой-то! Он весь состоит из ржавчины, заплат и пробоин.

— А сделал не меньше, чем новенькие красавцы. Для своей команды он самый родной и любимый корабль. Нам не к лицу выносить подобные скоропалительные решения. Приказываю вместе с ледоколом, идущим навстречу каравану, отправить наш буксир ледокольного типа. Он, я думаю, пробьется к «Пеликану».

* * *

Пурга не прекращалась. Льдины, громоздившиеся одна на другую, порой так сжимали «Пеликан» с двух сторон, что он кряхтел и стонал, как живое существо.

Помпа едва успевала откачивать поступавшую в трюм воду. Борясь со льдом и течью, пеликановцы не спали всю ночь, но у них и мысли не возникло покинуть корабль, который в дни войны стал им родным домом.

Минеры с комендорами попробовали гранатами проделать во льду дорогу, но ничего не добились: после взрывов лед на некоторое время расступался, а затем опять сходился и еще сильнее сжимал старые бока тральщика.

— Скоро кончится горючее и помпа перестанет работать, — предупредил командира механик.

— Ну, что ж, попробуем вручную воду выкачивать, — ответил военком. — Не покидать же нам корабль.