В отрыве

Колян же находился намного ближе к тому углу, где разыгрывалась трагедия. И мой друг совершил маленький подвиг. Он каким-то чудом сумел вырваться из объятий навалившихся на него работников кухни, схватил на ходу с плиты раскалённую докрасна сковородку и в два прыжка оказался возле здоровяка. У Коляна уже не было времени, как следует размахнуться и ударить, он сумел лишь в прыжке дотянуться сковородой в вытянутой руке до кровоточащей раны на шее повара. И мы все тут же услышали шипение свежей крови на раскалённом металле. Здоровяк дёрнул головой и потерял концентрацию и пару драгоценных секунд. Катя тут же со всей силы ударила его скалкой по колену. В эту же секунду Колян нанёс красному игроку уже полноценный удар сковородой по затылку. Тот выронил топор и принял очередной удар скалкой. В этот раз по голове. Я отвернулся. Несмотря на всю ненависть к неприятелю, мне было тяжело смотреть, как Катя с Коляном его добивают. Времени на это у них ушло немного. Почти сразу же список погибших врагов у меня перед глазами увеличился на одного и насчитывал семь человек. Против четырнадцати с нашей стороны.

— Быстро в обеденный зал! Там совсем всё плохо! — с этими словами я бросился к двери.

Понимая, что скалкой таблицу потерь не выровнять, я подхватил один из валявшихся на полу тесаков. И хоть мне всё равно не хотелось никого убивать, но выбора уже не было. Я уже был морально готов идти до конца, так сказать, драться в этом ресторане до результата.

Колян с трофейным топором и Катя с подобранными ножами побежали за мной. Больше в помещении никто не пошевелился. Вид зверски забитого сковородой и скалкой повара произвёл на присутствующих сильное впечатление. Геройствовать никто не хотел.

В большом обеденном зале развернулось настоящее побоище. Не драка, не потасовка, а именно побоище. Всё было забрызгано кровью, бессвязные крики, стоны и маты неслись отовсюду. А если уж быть совсем точным, то происходящему больше соответствовало слово резня. Причём все резали всех, казалось, что без разбора. Но при этом количество погибших с нашей стороны уже составляло шестнадцать человек, против всего десяти у противника.

И оглядевшись быстро по сторонам, я понял, почему расклад потерь был именно таким: враг был вооружён по полной программе. Мечи, кинжалы, ножи, сабли… возникло ощущение, что я нахожусь не в современном питерском ресторане, а в средневековой харчевне. Причём в тот момент, когда в неё зашёл отряд рыцарей-крестоносцев с целью геноцида местных мирных жителей. Красные игроки были вооружены намного лучше друзей Гарика, вынужденных драться подчас не предназначенными для этого предметами. Обрезок арматуры выступал против катаны, ножка стула против боевого топора, небольшой нож против двуручного меча. Мне было непонятно, почему противники оказались так хорошо подготовлены. Неужели красные игроки всегда ходили с таким вооружением? Или это была спланированная ловушка, в которую я попал сам и привёл друзей Гарика? Ответа на все эти вопросы не было. А если бы и был, то не сильно бы помог.

Единственное, что могло нам помочь в этой ситуации — полная самоотдача и искренняя ненависть к противнику. И первого, и второго у ребят Гарика было с горкой. В отличие от красных игроков, действовавших по большей части довольно осторожно и в основном обороняющихся, наши парни дрались с горящими глазами и улыбками на лицах. Иногда мне казалось, что тут не обошлось без определённых веществ. Так или иначе, психологическое преимущество было на нашей стороне, и надо было как-то превратить его в физическое.

Я попытался было драться тесаком, но очень быстро понял, что просто не умею этого делать. Хорошо, что скалку не выбросил, а просто перекинул в левую руку. Буквально через минуту драки в обеденном зале понял, что, будучи правшой, дерусь в основном левой рукой. Я перекинул скалку в правую руку, а тесак в левую. Дело сразу же пошло лучше. Намного лучше. Да, мои удары скалкой не были смертельными, но они выводили противника из строя, создавая нам численное преимущество.

Через некоторое время я заметил, что ситуация начала выравниваться. Потери были восемнадцать против пятнадцати. Я старался при этом не думать, что речь идёт о человеческих жизнях. Рефлексия в тот момент была не нужна. Впрочем, в сложившейся ситуации физически было не до неё.

А ещё я постоянно искал взглядом Карпова, это очень сильно отвлекало, но я не мог ничего с собой поделать, очень уж мне хотелось его найти. Он был единственным человеком в большом обеденном зале, кого мне действительно хотелось убить.

В какой-то момент мне даже показалось, что я вижу своего, возможно, главного врага. Я на секунду остановился, чтобы присмотреться и чуть не пропустил удар от невысокого субтильного парнишки, который бросился на меня с огромным топором, мне повезло, Катя быстро взяла парнишку на себя. В отличие от Коляна, сразу же ринувшегося в гущу побоища, моя верная самурайка не отходила от меня ни на шаг.