В овечьей шкуре

— Господи, Эмма! — Натан стащил с себя пальто и накрыл ее, продолжая удерживать до тех пор, пока не закончилось превращение. А когда она успокоилась в его руках, обессилевшая и покрытая потом, он произнес: — Я просто хотел, чтобы ты мне кивнула.

Все еще тяжело дыша, Эмма рассмеялась и показала рукой на свой живот. Он был весь залит кровью, но рана исчезла.

— Ловкий фокус, да?

У Натана перехватило горло, и он ничего не смог ответить. Просто поднял ее на руки и поцеловал, чтобы она смогла почувствовать нахлынувшие на него чувства. Эмма прильнула к нему, возвращая даже больше, чем от него получила.

Натан встал и, удерживая ее на руках, прижал к своей груди. Голые ноги девушки свесились с его локтя. Они молча посмотрели на распростертый на снегу труп Фуллера, а затем Натан бережно понес Эмму домой.

Он глубоко вздохнул:

— Может быть, ты согласишься… не сейчас, а чуть позже, когда все успокоится…

Она подняла голову и посмотрела на него:

— Выйти за тебя замуж?

Внутри у Натана что-то дрогнуло, но вовсе не потому, что идея ему не понравилась.

— Да, и это тоже. Но я думал немного о другом. Может быть, ты согласишься… укусить меня? — Он коснулся губами ее раскрывшегося от удивления рта. — Мне бы очень хотелось побегать вместе с тобой.

Слезы сверкнули в глазах Эммы, прежде чем она успела спрятать лицо у него на груди.

— Да, — прошептала она. — Конечно же да. И у нас будет своя маленькая стая.

Она поцеловала его в шею, а ее зубы потянулись следом за губами.

Натан рассмеялся, зарывшись лицом в ее волосах:

— Дай мне сначала отнести тебя домой.

— Я с тобой, — просто ответила Эмма, обнимая его. — Значит, я уже дома.