В ожидании дождя

— Что-то на меня в последнее время все кому не лень баллоны катят.

— Возможно, потому, что ты встречаешься с адвокатшами, уверенными, что хороший гардероб компенсирует отсутствие мозгов.

Я повернулся на стуле.

— А, так ты с ней знакома?

— Нет. Зато с ней близко знакомы половина мужиков, которые работают в двенадцатом округе.

— Мяу! — сказал я. — Только царапаться не начинай.

Она печально улыбнулась, прикуривая очередную сигарету.

— Я бы, может, ее и поцарапала, только у нее с когтями проблема. Зато, как я слышала, есть крутой портфель, прическа и сиськи, за которые она до сих пор выплачивает кредит. — Ее улыбка стала шире, и она скорчила мне рожицу: — О’кей, пупсик?

— А как там другой поживает? — спросил я.

Ее улыбка померкла. Она полезла в сумочку.

— Давай вернемся к Дэвиду Веттерау и Карен…

— Я слышал, его зовут Трей, — сказал я. — Ты встречаешься с парнем по имени Трей, Эндж.

— Как ты?..

— Не забывай, мы же детективы. Так же, как ты узнала про Ванессу.

— Ванесса, — сказала она и скривилась, как будто съела лимон.

— Трей, — сказал я.

— Заткнись. — Она начала рыться в сумочке.

Я отпил немного пива.

— Ты катишь на меня бочку, а сама спишь с парнем по имени Трей.

— Я с ним больше не сплю.

— А я с Ванессой больше не сплю.

— Мои поздравления.

— И тебя туда же.

С минуту между нами висела мертвая тишина. Энджи достала из сумочки несколько листов бумаги для факса и разгладила их на барной стойке. Я сделал еще пару глотков «бек’с» и погонял пальцем картонную подставку, борясь с собой, чтобы не рассмеяться. Я взглянул на Энджи. Уголки ее рта тоже подергивались.

— Не смотри на меня, — сказала она.

— Почему?

— Говорю же… — Она сдалась, закрыла глаза и расплылась в улыбке.

Полсекунды спустя я последовал ее примеру.

— Я не знаю, почему улыбаюсь, — сказала Энджи.

— Я тоже.

— Козел.

— Стерва.

Она засмеялась и повернулась на стуле со стаканом в руках:

— Скучал по мне?

Ты даже не представляешь.

— Ни капли, — сказал я.

Мы переместились за длинный стол в глубине зала, заказали клубные сэндвичи, и за едой я поделился с Энджи всем, что успел узнать сам; подробно рассказал ей о своей первой встрече с Карен Николс, о двух столкновениях с Коди Фальком, о беседах с Джоэллой Томас, родителями Карен, Шивон, Холли и Уорреном Мартенс.

— Мотив? — сказала Энджи. — Мы постоянно возвращаемся к мотиву.

— Знаю.

— Кто в самом деле изуродовал ей машину и почему?

— Ага.

— Кто написал письма Коди Фальку и почему?

— Почему, — подхватил я, — кому-то понадобилось изгадить этой женщине жизнь настолько, что она предпочла спрыгнуть с крыши, чем дальше это терпеть?

— Возможно ли, что они зашли настолько далеко, что подстроили Дэвиду Веттерау несчастный случай?

— Плюс проблема с доступом к информации, — сказал я.

Карен прожевала сэндвич и промокнула губы салфеткой.

— В каком смысле?

— Кто послал Карен фотографии Дэвида с другой женщиной? Кто, блин, сделал эти фотографии?

— На мой взгляд, работал профи.

— На мой тоже. — Я закинул в рот остывший ломтик картошки фри. — И кто дал Карен записи ее собственного психиатра? Это серьезный вопрос.

Энджи кивнула.

— И почему? — сказала она. — Почему, почему, почему?

Вечер затянулся. Мы прочли все сорок шесть протоколов показаний очевидцев несчастного случая с Дэвидом Веттерау. Добрая половина из них вообще ничего не видела, а остальные двадцать с мелочью подтвердили вывод полиции: Веттерау споткнулся о выбоину в асфальте, не удержался на ногах и ударился головой о корпус машины, водитель которой делал все, чтобы избежать столкновения.

Энджи даже набросала приблизительную схему места происшествия. На ней было показано местоположение всех сорока шести свидетелей в ключевой момент — это было похоже на план футбольного матча. Большинство свидетелей — двадцать шесть человек — стояли на юго-западном углу Пёрчейз и Конгресс. В основном это были брокеры, которые после рабочего дня направлялись к станции метро Саут-стейшн и ждали, пока переключится светофор. Тринадцать человек находились на северо-западном углу, прямо напротив перебегавшего через дорогу Дэвида Веттерау. Еще двое стояли на северо-восточном углу. Третий сидел в машине, следовавшей сразу за автомобилем Стивена Кернза — того самого водителя, что сбил Дэвида. Из оставшихся пяти свидетелей двое сошли с тротуара на юго-восточном углу, когда загорелся желтый свет, а еще трое, как и Веттерау, бежали по «зебре»: двое направлялись на запад в сторону финансового квартала, а один — на восток.

Он оказался ближе всех к Дэвиду Веттерау. Его звали Майлз Брюстер. Он только что обогнал Веттерау, когда тот и попал ногой в выбоину. Машина уже ехала через перекресток. Когда Веттерау упал, Стивен Кернз тут же вывернул руль, и люди, находившиеся на «зебре», прыснули в стороны.

— Кроме Брюстера, — сказал я.

— А? — Энджи подняла глаза от фотографии Дэвида с незнакомой женщиной.

— Почему этот Брюстер не испугался, как остальные?

Она подвинула стул поближе к моему и взглянула на схему.