В ожидании каникул

— Ублюдок! Что ты сделал с придурком-Иоши?! Ты испортил мою любимую игрушку! Я вижу тебя насквозь! Я хорошо помню глаза Иоши! Я знаю, что ими теперь смотрит кто-то другой! Кто ты?!

Я даже не нашелся, что ответить. Из дома Фукэра вылетела заплаканная Нана-сан.

— Доченька, что ты делаешь?! Ты ведь хорошая девочка! Умоляю тебя, перестань!

— Пошла ты, сука! — закричала на нее Сэкера, — Как ты можешь мне не верить после того, что сделал с нами тот ублюдок?! Ты такая же, как другие! Разве ты не видишь, что это настоящий демон?! — указала она рукой на стоящего в оконном проеме меня, — Почему мне никто не верит?!!! — завизжала Сэкера-тян, из ее глаз потекли слезы, и она убежала куда-то в сторону мини-маркета. Нана-сан побежала за ней, и они скрылись из вида. Твою мать!

Я побрел вниз. Настолько погано мне не было еще никогда. Лучше бы мне сломали вторую руку, чем такое…

В коридоре, у подножия лестницы, столпились все, кроме Чико. Учителя с бледными лицами уставились на меня, то же самое сделал отец, стоящий у двери и держащий в руках швабру в позе «Ща втащу». Что за клоунада? Они реально испугались несчастную шестнадцатилетнюю девочку?

— Сын, ты в порядке? — не покидая позиции спросил отец, — Мы слышали звон разбитого стекла.

— Физически — в полном, — кивнул я, — Дочь соседки швырнула камнем в наше окно. Кричала, что я не Иоши, а демон. Надо вызвать стекольщика. Я мог бы заменить стекло сам, но у нас нет запасного.

— О чем ты говоришь?! Сейчас надо думать о твоей безопасности! — воскликнул он.

— Она не полезет, — покачал я головой, — У нее было достаточно возможностей убить меня самой.

Батя опустил швабру, подошел ко мне, обнял.

— Не волнуйся, теперь все будет хорошо. Иди в гостиную, ладно? Мы с Араки-сенсеем подождем полицию во дворе.

— 25 лет безупречного педагогического стажа! — закрыв лицо руками, вдруг завыл Кодзиро-сенсей, — И почему я не обратил на нее внимания раньше! До недавнего времени она ведь была образцовой ученицей!

— Кодзиро-сенсей, я не желаю больше видеть вас в своем доме. Я приложу все свои усилия, чтобы вас уволили с позором! — презрительно бросил падшему учителю отец, заодно приложив и меня. Еще одна сломанная мной жизнь.

— Я согласен с Одзавой-доно. Вы опозорили гордое звание учителя! Я вернусь домой на такси! — подключился к осуждению Араки-сенсей.

Кодзиро-сенсей всхлипнул и склонился в глубоком поклоне, потом покинул дом. Интересно, его точно выгонят или только отправят на переэкзаменовку? Я выглянул в окно. Из пожилого преподавателя будто выпустили весь воздух. Некоторое время он пытался открыть машину трясущимися руками. Наконец, у него получилось, машина тронулась и поехала в противоположную сбежавшей Сэкере-тян сторону. Оставшиеся двое мужчин вышли во двор — в руке отца все еще была швабра — и закрыли за собой дверь.

— Братик, что-то случилось, да? Что-то плохое? — тихонько спросила из-за спины Чико. Я обернулся, увидел, что она держится за руку тоже покинувшей гостиную Есикавы-сан. Подошел к сестренке, потрепал по голове.

— Не переживай, Чико. Все уже закончилось. С нами все будет хорошо.

— Братик, тебе грустно? — проницательно спросила девочка.

— Очень, — горько улыбнулся я, — Но не переживай, это пройдет.

— Одзава-сан, во всем случившемся нет твоей вины, — сочувственно сказала Есикава-сан.

— Я говорю себе то же самое, но не особо помогает, — махнул я рукой и пошел в гостиную. Они пошли за мной. Я взял со столика колоду карт, — Сыграем?

— Давай! — согласилась Чико, а у няни не было выбора. Она взяла из моих рук колоду, начала перемешивать.

— Есикава-сан, вы ведь все слышали? — спросил я. Она кивнула, я спросил: — Можете как специалист примерно рассказать, что будет с Сэкерой-тян дальше?

— Тян? Вы были близки? — ответила она вопросом на вопрос. Это вообще-то невежливо, но чего уж тут.

— Это скорее привычка, — вздохнул я, — Я уже давно старался избегать общения с ней, как мог. Ответите на мой вопрос?

Она начала сдавать карты — играть решили в двадцать одно.

— Ну, в твоей школе ее учиться точно не оставят. Ее классный руководитель будет обязан указать в выпускном листке информацию об ее проблемах. Боюсь, с такой характеристикой единственная работа, что ей светит в этой жизни — стричь траву и убирать мусор с улиц, — вздохнула Есикава-сан. Меня немного отпустило. Это явно намного лучше, чем провести всю жизнь в дурдоме.

— Еще! — протянула ручку к колоде Чико.

Есикава-дала ей карту, потом еще карту взял я — перебор. Скинул карты на стол.

— Хотя бы так, — вздохнул я, — Знаете, Есикава-сан, последнее время о меня «разбилось» очень много плохих людей. Мне начинает казаться, что так будет всю жизнь.

— Ничего подобного, — ответила Есикава-сан, — Как говорят русские — после черной полосы обязательно следует белая.

— Только и остается надеяться на это, — я поднялся на ноги и пошел к выходу из дома.

— Куда ты, Одзава-сан? — обеспокоенно спросила пошедшая за мной Есикава-сан.