В ожидании Махатмы

— Я тебе дам теплую одежду и одеяла из тех, что мы собрали для беженцев. Сойдешь на этот раз за беженца, вреда от этого не будет.

И она улыбнулась.

Его же охватил страх.

Она была слишком великолепна, чтобы быть его женой.

— Теперь ты понимаешь, почему я не могла сказать Бапуджи о нас? Это было бы святотатством. И все же, однажды, в одной бенгальской деревне я заговорила о тебе. Он хотел что-то ответить, но тут ворвался человек и закричал, что в него всадили нож. А в другой раз, в Калькутте я ему про тебя сказала, и он спросил, когда ты выходишь из тюрьмы. Это было поздно ночью, я выждала, когда никого не будет — а тут вдруг являются какие-то важные люди, местные министры, еще кто-то, им было необходимо с ним срочно посоветоваться. Другого случая так и не представилось.

— А он меня вспомнит?

— Он никогда никого не забывает. Мне казалось, время еще не… Давай пойдем вместе завтра к нему в Бирла-Хаус, и если будет возможность, спросим его вместе.

— А если он скажет «нет»? — спросил с волнением пылкий влюбленный.

Бхарати встала.

— Так я пришлю тебе сейчас одеяла.

* * *

На следующий день Шрирам привел себя в порядок, прежде чем отправиться в Бирла-Хаус, но, взглянув в зеркало, подумал, что, пожалуй, выглядит слишком торжественно, и слегка взъерошил себе волосы. Его одолевали сомнения. Бхарати ушла раньше, чтобы договориться о встрече с Махатмой. Она оставила человека, чтобы тот провел его в Бирла-Хаус. Шрирам надел домотканую рубаху и жилет, накинул на плечи шаль и решил, что выглядит достаточно скромно. Больше всего он боялся, что Махатмаджи скажет: «Замуж за тебя?! Бхарати — за тебя?! Ах ты, ничтожество! Вон с моих глаз!»

Бхарати встретила его у ворот Бирла-Хаус.

— Он ужасно занят, — сказала она, — но минутку нам уделит. Он знает, что нам очень нужно его видеть.

Множество народу входило и выходило из здания: индийцы в домотканых одеждах и белых шапочках, иностранные корреспонденты в европейском платье; к дому то и дело подъезжали машины. Шрирам ничего не замечал.

— Если он меня о чем-нибудь спросит, — сказал он Бхарати, — что я ему отвечу?

— Все, что угодно, он не рассердится, только говори ему правду.

Шрирама поразило, что она была здесь как дома. Он снова подумал о том, что она для него слишком хороша: надеяться, что она за него выйдет, было неправильно. Люди то и дело останавливались, чтобы переброситься с ней словечком. Она разговаривала по-английски, на тамили, хинди, урду и еще на каких-то языках. Она спокойно беседовала с мужчинами, женщинами, юношами и стариками всех национальностей. Для каждого у нее находились словечко или улыбка.

— Сколько народу ты знаешь! — восхитился Шрирам.

Она ответили улыбкой, которая показалась Шрираму очаровательной.

— Да, но зачастую я не знаю, как их зовут, — призналась она.

Они прошли по аллее, ведущей к Бирла-Хаус и вошли в сад.

— Какой дивный особняк! — воскликнул он.

Они болтали о пустяках: обоих занимала одна мысль — мысль о предстоящем разговоре с Махатмой. Если он скажет «да», что тогда? Шрирам даже и думать об этом не смел. Тогда незачем ему больше жить в отдельной хижине, он сможет обнять ее, взять ее, он будет иметь на нее права и всегда будет с нею. На лужайке перед домом он остановил Бхарати.

— Одну минутку, Бхарати, — зашептал он. — Слушай, если Бапу разрешит нам пожениться, сделаем это тут же?

Он ощутил на своей щеке ее горячее дыхание, когда она шепнула в ответ:

— Да, конечно.

— Но как это организовать? Что надо для этого предпринять?

— Предпринять? Разве нам нужны барабаны и флейты, приданое и угощение? — спросила она.

— Но разве не нужно купить, по крайней мере, цветы? Где здесь можно купить цветы? Я никого не знаю. Не знаю, куда надо пойти. Разве я могу просить невесту, чтобы она все устроила? Ах, если бы мы были не в Дели, а в Мальгуди! Ты бы увидела, как бы я все устроил!

— Не беспокойся об этом. Бапу сам нам скажет, как поступить.

Они пересекли небольшую лужайку, на которой уже сидели люди. В конце ее находилось возвышение.

— Здесь по вечерам Бапу читает молитвы.

Она вошла в особняк с заднего входа. Они проследовали на небольшую веранду, пересекли дорожку и остановились в нескольких шагах от окна. Она кивнула на окно и прошептала:

— Гляди, вот он!

Он сидел в очках на полу, поджав под себя ноги, и внимательно слушал двух мужчин, сидевших перед ним.

— Это Неру, — тихо пояснила Бхарати, — а вон тот Патель.

В комнате были еще люди, все они что-то обсуждали.

— Мы не должны им мешать, — сказала Бхарати и прижалась к стене. Шрирам последовал ее примеру. Люди в комнате говорили еле слышно. Из комнаты вышла какая-то женщина и улыбнулась Бхарати. Бхарати что-то сказала ей на хинди.

— Это внучатая племянница Бапу, она ухаживает за ним.

— А ничего, что мы здесь? — спросил Шрирам. — Они, видно, обсуждают что-то важное.

— Бапу мне сказал подождать его здесь, пока не выпадет свободная минута. Когда будет можно, я загляну в окно. Он меня позовет или сам на минутку выйдет.

— Мне даже страшно подумать, что он выйдет сам! — признался Шрирам.