В ожидании осени 1977 (СИ)

Вернувшись за стол потрепал по плечу загрустившего Савелия и намекнул на продолжение банкета показав взглядом на коньяк. Пока тот налил «себе» горячительного. Я выпил. Вернулся Изя и сказал, что «всё путём».

— О чём это он? — поинтересовался мой личный бармен, когда Изя удалился.

— Да, на завтра работу предлагает. Поможешь? — сказал я и пересказал часть разговора с администратором. Часть, ибо страсти-мордасти компаньону знать необязательно.

— Ах ребята, вот и вы. Извините не мог вырваться. Эти семейные ссоры… Так, сколько я Вам должен?.. Ах да — пятьсот. Вы спели просто выше всех похвал. Спасибо Вам большое. Поэтому прошу принять премию ещё двести рублей… — и как только Мустафа собирался с нами расплатится за столом новобрачных вновь начался «кипишь». Счастливый отец, вновь извинился, сказав «я скоро» и побежал к не менее счастливым молодожёнам.

* * *

За центровым же столиком происходило вот что…

Невеста немного отвлеклась от распила возлюбленного на родственницу, и жених незамедлительно воспользовался «рекламной» паузой, плеснув себе целый фужер водки и пытался опустошить его одним залпом.

Суженая, не ожидавшая такого коварства и такой скорости от своей половинки, попыталась выбить у супруга фужер с «белым ядом» … и заехала от всей души, ему с разворота локтем в челюсть…

Так как муж весил раза в три меньше возлюбленной, то ему этого хватило с избытком.

Он, задрав ноги вверх, вылетел из-за стола как пробка из бутылки, а пролетев несколько метров, как «фанера над Парижем», затих под бархатными шторами.

На сколько я мог судить по крикам, охам и ахам, любимая кровиночка Мустафы отправила своего суженного в глубокий нокаут.

— Нда… — это точно, не Рио-де-Жанейро, — констатировал я очевидный факт накладывая себе гору оливье.

Сева же подался весь вперёд и переживал. Было совершенно не понятно за кого именно он так переживает, поэтому я попытался этот момент у него прояснить.

— Сева, а за кого вы так волнуетесь? За мальчика или за девочку?

— За обоих, — с тревогой во взгляде прокомментировал сочувствующий всем человек.

Тем временем жениха привели в чувства и усадили на стул.

Появилась надежда, что в ближайшее время о нас вспомнят, с нами расплатятся и мы наконец то съе****я отсюда. Хотя, пока можно и поесть…

— Вот кстати анекдот, — начал мужик, сидящий с семьёй напротив, естественно, не интересуясь у людей вокруг хотят ли они его услышать.

— Приходит как-то раз один мужик…

Я же тоже его не слушал. Всё моё внимание сейчас занимали молодожёны. Жених уже пришёл в себя и ему даже разрешили выпить одну стопку. Тот обрадовался, но попытавшись налить ещё одну попал под неодобрение своей благоверной, которая всячески пресекала любые попытки налить и бухануть.

Подстрекаемый конским ржачем своих корешей, которые без зазрения совести бухали сколько влезет, и никто их в этом не ограничивал, жених сидел в унынии, смотрел в пустоту сжимая кулаки и вероятно размышлял о вселенской несправедливости…

— Сева, чует моё сердце, что мы накануне грандиозного шухера, — задумчиво произнёс я бессмертную фразу из фильма «Свадьба в Малиновке».

Из-за столика влюблённых вновь начала доноситься ругань…

Он: «бу-бу-бу».

Она: «бу-бу-бу».

Он: «бу-бу-бу».

Она: «бу-бу-бу».

Он: «бу-бу-бу».

Она: «бу-бу-бу».

Он хватает вилку со стола и с криком:

— Получай су**! — втыкает предмет столовых принадлежностей в бочину любимой.

— Хэпиэнд… мать его! — произношу я.

— Эээ… — произносит Сева, который тоже наблюдавший за влюблёнными.

— У-би-ли! — по слогам заорал кто-то женским фальцетом.

И началось…

С визгом зарезанного поросёнка и вилкой в боку, 200-килограммовая невеста мощными ударами отправила с удара в незабытье сначала любимого, а затем взялась и за его подручных и закадычных друзей.

В этом ей всячески способствовали, никак не менее внушительных размеров мама, а также всевозможные гости праздничного мероприятия.

Группировка рецидивиста-уголовника Коли-«Крокодила» была разгромлена на корню и существенного сопротивления превосходящим силам оказать не смогла…

— Сева. А не пора ли нам отсюда сваливать? — сказал я, поднимаясь под крики — «Милиция!», «Вызовите скорою!», «Караул!», «Убивают!».

Схватив друга за шиворот, а в другую руку сумку, мы потихоньку стали пятится к выходу.

Напрасно я переживал. Мы никому были не интересны. Взгляды почтенной публики были прикованы к невесте, которая с упорством, мощными ударами выбивала дурь из своего суженного, который в очередной раз за сегодня уже находился без сознания.

* * *

Когда мы проходили общий зал меня кто-то из сидящих за столиком схватил за руку. Я посмотрел в низ на схватившего. За столиком их было двое. Оба в белых рубашках при галстуках, оба в серых костюмах и оба кавказской внешности.

— Что надо? — грубо поинтересовался я.

— Ты «чё» такой дерзкий? — спросил хватавший.

— Руку отпусти.

— Присядь поговорить надо. А друг твой пусть на улице подождёт тебя.

— Спасибо за приглашение, но мне некогда. Дела. Как-нибудь в следующий раз, — произнёс я и вырвал руку из захвата.

— Присаживайся, не бойся.