В ожидании осени 1977 (СИ)

Пока на сцене конферансье с «лебедями» пытался навести порядок я пролез к Севе и быстро утолил жажду.

— Саш. Мне чего-то не по себе. Страшновато как-то. Ты смотри как они разошлись, — беспокоился мой наивный друг.

— Не волнуйся… Всё будет путём! — заверил его пьяный школьник и пошёл отбирать микрофон у администратора, который пытался навести некое подобие порядка, призывая граждан успокоится и покинуть сцену.

— Слышь Изя! — тот обернулся. — Ну по билетам мы с тобой позже обсудим, а пока я тебе как родному советую все бабки не в карман совать, а отдавать моему ассистенту-кассиру, понял?! — проорал я на ухо скунсу. — Или я сейчас соберусь и уеду, а с тобой пообщаются эти милые люди, — указал я на какого-то орущего в тюбетейке.

Администратор вздрогнул, посмотрел на этих добрых и счастливых людей, которые кричали — «Глазааа!..», побледнел, всё осознал и пошёл и мотнув в знак согласия своей бестолковой башкой продолжил вещать.

— Дорогие друзья… — начал он, но его тут же перебили.

— Уйди!.. Пусть Сандро поёт!.. АААА…

— Друзья… — сделал ещё одну попытку Изя.

— Брат… по-хорошему тебя прошу!.. Уйди, а!.. «Глазаааа…»!! Давай глаза!.. — орал и бесновался зал.

— Врубай после этого исполнения сразу ещё раз, — скомандовал я Севе, и как только зазвучала музыка, танцуя что-то типа танца с мечами, то есть размахивая руками и приплясывая, я зигзагом вышел на сцену.

Нужно ли говорить, что сразу же началась вакханалия!..

* * *

Перед тем как спеть песню на бис в десятый раз, я объявил, что этот раз будет последним.

«Хватит. Устал.»

* * *

По окончании получил очередную порцию аплодисментов и пошёл узнать у скунса — сколько же я напел, а напеть я был должен не мало, ибо деньги мне совали постоянно, соревнуясь, кто больше даст. Во всяком случае несколько раз я видел 100-рублёвки.

— Сева, он тебе все деньги отдавал? — спросил я друга и косясь на администратора, который что-то втирал не расходившейся публики о том, что сегодня никаких «глаз» больше не будет. Уважаемая публика же требовала «глаза» хотя бы ещё раз. В общем страсти кипели…

— Вроде бы да. Только… — начал было говорить Сева и тут произошёл «Casus belli», он же «Казус белли» …

Один из разгорячённых поклонников Мансура Ташкенбаева сказал своему другу:

— А всё-таки песня «Тёмная ночь», намного лучше, чем какие-то непонятные «Чёрные глаза».

Ну сказал и сказал, всё бы вроде и ничего, но дело всё в том, что именно в этот момент, ни с того не с сего, на пару секунд, установилась гробовая тишина и эти слова громко и чётка прозвучали на весь зал…

Уважаемый Читатель! Если Вам понравилось произведение, то пожалуйста подпишитесь, напишите комментарий, поставьте сердечко и порекомендуйте роман своим друзьям. Начинающему писателю — это крайне важно. С Уважением, Ваш автор.

Глава 14

— Это писец! — только и успел прошептать я, а стул, кинутый из зала, уже летел в сторону «разговорчивого».

«Разговорчивый» оказался парень не промах и увидев летящую на него мебель упал на пол. Стул же, пролетев над залёгшим гражданином, сразу нашёл себе другую достойную цель и шибанув администратора-конферансье по голове, отправил бедолагу в аут. Так как Изя, в этот момент с широкой улыбкой на лице уже направлялся в нашу сторону за своими процентами, то тело его рухнуло неподалёку от нас.

«Разговорчивый» же, вскочил и что-то вереща на своём уже призывал своих товарищей на подмогу.

И понеслась…

С криками, слюнями и выпученными глазами музыкальные эстеты принялись метелить друг друга.

Вот фанаты «глаз» переворачивая столики, всё же добираются до оппонентов, кидающих в них тарелки. Вот разъярённые граждане в тюбетейках с криками — «тёмная ночь», выкидывают какого-то гражданина из здания в ночь, через стеклянную витрину. Вот уже крики «милиция» звучат всё громче и громче…

— Изя ты как? — аккуратно потеребив по щекам и плеснув минералкой в лицо, спросил я администратора, который более-менее порозовел и приходил в себя.

— Что это было?.. — прохрипел страдалец.

— Это был стул, — посвятил в тайну бытия я Изю и зажмурился, закрыв голову руками, потому как осколки от вазы, которую кто-то бросил в стену разлетелись во все стороны очень далеко.

Мы прятались за колонками, а в зале творилось, что-то невообразимое.

Элементы битвы присутствовали даже на сцене, где двое в кепках пытались мутузить какого-то бедолагу, метавшегося между барабанов внутри ударной установки.

Тут я увидел, как особо ушлый тип, пользуясь всеобщей вакханалией, пригибаясь и закрывая голову пиджаком, перебежками подбежал к магнитофону и вытащил кассету с записью «глаз».

«Ну нихрена себе! Прям подмётки на ходу отрывают», — подумал я возмущённо, подскочил к ворюге и ударом по голове отправил его спать.

Забрав кассету вернулся в «убежище» вокруг которого происходило сражение.

В этой всей вакханалии был слышен звонкий голос хозяина барабанов, который визжал, защищая свою вотчину:

— Отойдите! Не смейте! Идите деритесь в другое место! Товарищи, на х** отсюда!

Он орал до тех пор, пока не получил случайно пролетающей бутылкой по голове.