В ожидании прошлого

— Мы для них мелковаты, — отозвался Чик.

— Ты, пожалуй, прав, — с надеждой в голосе произнес Мори.

«В такие времена лучше быть маленьким, — подумал Чик.— И чем меньше, тем лучше. Вплоть до точки».

Около них остановилась машина. Они рванулись к ней.

В небе образовалась еще одно грибовидное облако, на этот раз на востоке, заполнив добрую четверть небосвода. И снова затряслась земля под ногами.

«Должно быть, „АГ Хеми“», — решил Чик, забираясь в кабину поджидавшего их автомобиля.

— Куда, парни, путь держите? — спросил водитель, плотный рыжеволосый мужчина.

— Куда глаза глядят, мистер, — ответил Мори. — Лишь бы подальше от неприятностей.

— Согласен с вами, — сказал водитель, трогая машину. — Ох, как я с вами согласен!

У него был старомодный автомобиль преклонного возраста, но, похоже, в очень неплохом состоянии.

Чик Страйкрок откинулся на спинку сиденья. Рядом с ним, облегченно вздохнув, то же самое сделал Мори Фрауэнциммер.

— Сдается мне, они все-таки прищучили этих монстров, — сказал рыжеволосый, медленно ведя машину через узкий проезд в баррикаде.

— Это точно, — отозвался Мори.

— Самое время, — произнес рыжеволосый.

— Что верно, то верно, — сказал Чик Страйкрок. — Я с вами полностью согласен.

Машина начала набирать скорость.

* * *

В большом старом деревянном здании, полном эха и пыли, горбатики прохаживались из угла в угол, беседовали друг с другом, пили «кока-колу», а некоторые вроде бы даже танцевали. Эти танцы больше всего заинтересовали Ната Флайджера, и он направился со своим портативным «Ампеком Ф-а2» в ту часть «дансинг-холла», где это происходило.

— Танцам нет! — сказал ему Джим Планк. — Песням да! Подождем, когда они начнут петь снова. Если, конечно, это их занятие можно назвать пением.

— Звуки, которые они издают во время танца, очень ритмичны, — заметил Нат. — Думаю, нам бы не помешало и их записать.

— Ты, бесспорно, технический глава нашего предприятия, — признал Джим, — Но я сделал очень много самых различных записей в своей жизни и сразу скажу тебе: это бессмысленно. Звуки будут на ленте, в этом сомневаться не приходится, твои червеобразные их выловят. Но это не музыка. — Он посмотрел на Ната безжалостным взглядом.

«Я все равно должен попытаться», — твердо решил Нат.

— Они такие сутулые, — сказала Молли. — Все без исключения… И такие невысокие. Большинство даже ниже меня.

— Они потеряли свое время, — пожал плечами Джим. — Когда оно было? Двести тысяч лет назад? Или триста? Во всяком случае, очень давно. Я сомневаюсь, что им удастся долго просуществовать. Они выглядят… очень озабоченными.

«Он не ошибается, — подумал Нат. — Эти неандертальцы крайне угнетены бременем жизни, выпавшей на их долю, и вряд ли думают о выживании. Тут Джим совершенно прав — они просто не приспособлены для решения этой задачи. Кроткие нравом, невысокие ростом, сгорбленные под тяжестью насущных проблем, смирившиеся со своим положением, неуклюжие и почти не владеющие человеческим языком, они идут своим жалким путем, с каждым мгновением приближаясь к концу… Так что лучше нам записать все это, пока еще есть возможность. А она, похоже, будет недолгой. Или… может быть, я все-таки ошибаюсь?»

Один из горбатиков, взрослый мужчина в клетчатой рубахе и светло-серых рабочих брюках, натолкнулся на Ната и пробормотал нечленораздельное извинение.

— Все о'кей! — заверил его Нат.

Он ощутил сильное желание проверить свои предположения, подбодрить эту неудачную форму жизни, это эволюционное отступление.

— Вы не станете возражать, если я угощу вас пивом? — спросил он у горбатика. — О'кей?

Здесь, в дальнем конце здания, было что-то вроде бара.

Горбатик робко поглядел на него и вежливо отказался от угощения.

— Почему же нет? — удивился Нат.

— Нет… — Горбатик, казалось, был не в состоянии выдержать пристальный взгляд Ната. Он смотрел в пол, сжимая и разжимая кулачки. — М-мне нельзя, — в конце концов сумел выговорить он.

Тем не менее он продолжал стоять перед Натом, по-прежнему уткнувшись взглядом в пол и гримасничая.

«По всей вероятности, он очень напуган», — решил Нат.

— Эй, приятель, не могли бы вы спеть какую-нибудь популярную среди горбатиков песню? — сказал Джим Планк, медленно произнося каждое слово. — Мы запишем вас. — Он подмигнул Нату.

— Оставьте его в покое, — сказала Молли. — Вы же видите, что он не умеет петь. Он вообще ничего не умеет — это очевидно.

Она отошла в сторону, откровенно рассердившись на них обоих. Горбатик сонно повернулся ей вслед, еще сильнее ссутулившись. Взгляд его оставался тусклым.

Может ли хоть что-нибудь воспламенить этот тусклый взгляд? Почему все-таки горбатики желают выжить, если жизнь так мало для них значит?

Эта мысль пришла в голову Ната совершенно внезапно.

Может быть, они выжидают, рассчитывая на то, что еще не случилось, но что — они знают или надеются — случится. Это вполне объяснило бы их поведение.

— В самом деле, оставь его в покое, — сказал Нат Джиму Планку. — Она права.

Он положил руку на плечо Джима, но эксперт звукозаписи отодвинулся от него.