В ожидании прошлого

— Там нет никакой злокачественной опухоли, — продолжал Молинари. — Все медики, обследовавшие меня, подтвердили это. — Далее он понес такое, что показалось Эрику откровенной сатирой на речи врачей-демагогов, пародией на речи, которые могли произносить перед Джино самоуверенные медицинские светила. Наверное, у Мола был зуб на докторов, которые ничем не могли помочь, только упражнялись в красноречии.

Наконец генеральный секретарь успокоился, и беседа пошла ровнее.

— В основном ставят острый гастрит. Или пилороспазмы. Иногда говорят, истерические боли, вызванные тем, что моя жена страдала три года назад от родовых схваток, — и добавил в сторону: — Как раз незадолго до ее смерти.

— Вы на диете? — спросил Эрик.

Мол вяло поднял веки.

— Какая диета, доктор, я ничего не ем. Вообще ничего. Питаюсь воздухом. Вы разве не читали, что пишут обо мне в прессе? Мне не нужна еда, я же совсем другой, — голос его сейчас словах вмещал столько желчи, сколько ее вообще могло содержаться в этом теле.

— Это как-то связано с вашей службой? — напрямую спросил Эрик.

Мол подозрительно уставился на доктора.

— Вы что, хотите применить ко мне психологию, эту псевдонауку, которая пытается возложить на людей ответственность за их деяния?

Он сплюнул. Лицо его моментально стало каменным, как у изваяния Молинари, что красовались на главных площадях Земли.

— Любой может избежать ответственности. Если вы считаете, что тот, кто физически чувствует ее на себе, — невротик...

— Нет, — поспешил ответить Эрик. — Психиатрия — не моя специализация. Если вы захотите пригласить...

— Они все уже были у меня, — сказал Мол. Подтянув ноги, он одним движением перевернулся на кушетке и встал.

— Зовите Вергилия, — бросил он Эрику. — Нет смысла тратить время на бесполезные разговоры. Меня не допрашивают.

— Но без вопросов к больному нельзя поставить диагноз, — заикнулся Эрик.

— Все равно. Допрашивать — последнее дело. Надо знать, а не допрашивать. Все, в ваших услугах я больше не нуждаюсь.

Прихрамывая, он направился к двери, подтягивая по пути обвисшие штаны цвета хаки.

— Господин секретарь, — позвал Эрик. — Вы же знаете, боли можно прекратить в любое время. Любой орган можно заменить. Операция простая и почти в ста процентах случаев проходит успешно. Пока что, не имея доступа к вашей истории болезни, я не могу сделать окончательных выводов, но уверен: операция могла бы состояться в ближайшие дни. Решайте сами, рисковать или нет.

Доктор был уверен, что Молинари выживет: страх его перед медициной казался беспочвенным.

— Нет, — спокойным голосом отвечал Молинари. — Я не пойду ни на какую операцию, я сделал выбор. Я должен умереть.

Эрик уставился на него.

— Да, — подтвердил Молинари. — Несмотря на то, что я главнокомандующий. Смерть, как и моя жизнь, неизбежна. Она послужит общему делу. Впрочем, оставим это.

Он рывком распахнул дверь.

— Вергилий! — крикнул он неожиданно окрепшим, железным голосом. — Давай наливай, сколько можно тянуть! — и бросил Эрику, не оглядываясь: — Так вы поняли, зачем была организована сходка на марсианской даче? Ручаюсь, старик рассказывал, что это единственный способ разрешить военные, политические и экономические проблемы. За полчаса, — и он осклабился через плечо, показывая крупные белые зубы.

— Рад слышать, — откликнулся Эрик. — Значит, все — не более чем загородная прогулка.

Все же у доктора осталось подозрение, что Вергилий Аккерман затеял встречу с генеральным секретарем не просто так. Молинари значил для главы корпорации ТИФФ все или почти все. Уход Джино Молинари с поста — или из жизни, безразлично, — означал полный крах для Вергилия. Любой частный капитал в военное время мог быть национализирован и прибран к рукам агентами пришельцев, занявшими ключевые посты в структурах власти. Но Вергилий Аккерман был хитрым и прозорливым, более того — дальновидным бизнесменом, и рассчитывал игру на несколько ходов вперед.

— Кстати, сколько вам платит этот старый пройдоха? — сказал Молинари.

— Н-неплохо, — проговорил захваченный врасплох Эрик.

Мол, смерив его взглядом, сказал:

— Он рассказывал о вас. Еще до этой встречи. Набивал цену. Говорил, что жив только благодаря вам и все такое.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

— Что пьете, доктор? Лично я все без разбора. Еще люблю бифштекс с кровью, мексиканскую острую кухню, свиные ребрышки и жареных креветок с хреном и горчицей. Как видите, я забочусь о своем здоровье.

— Виски «Бурбон», — ответил Эрик.

Один из безликих людей торопливыми шагами зашел в комнату. Эрик сразу понял, что перед ним агент «Сикрет Сервис».

— Том Йохансон, глава отряда моих телохранителей, — представил Молинари. — Вот кому я обязан жизнью. А это доктор Эрик Арома. Доктор оживляет при помощи волшебного чемоданчика, а Том Йохансон работает при помощи пистолета. Ну-ка, Том, доставайте оружие. Выйдите в коридор и покажите, как умеете стрелять. В конце коридора стоит Вергилий, всадите ему заряд в сердце — доктор заменит. Сколько это займет времени, док? Десять минут, пятнадцать? — Мол расхохотался. И деловито махнул Йохансону рукой: — Закрой дверь.