В ожидании прошлого

— Тут я не согласна, мистер Фундук. Мне приходилось разговаривать со многими жертвами JJ-180, и они рассказывали о прошлом в таких деталях, знать которых просто не могли.

— Вы хотите сказать...

— Я ничего не утверждаю, но и отмахиваться от этого мы не должны. Извините, что прервала.

— Скрытые воспоминания, сохранившиеся на подсознательном уровне. — раздраженно буркнул Фундук. — Наследственная память, кармическая память...

— JJ-180 может дать ригам в руки больше, чем они потеряют, — заметил Эрик. — Что же это за оружие? Понятна ваша вера в то, что наркотик просто галлюциноген, мистер Фундук. Иначе как вы сможете продать его под видом военного заказа правительству?

— Аргумент ad hominem*[43], — откликнулся Фундук, нимало не смущенный. — Я удивлен, доктор. — Он помрачнел. — Может, вы и правы. Откуда мне знать? Я никогда не принимал JJ-180, и вообще мы больше никому не давали его, даже добровольцам, с тех пор как открыли его аддиктивные свойства. — Он пожал плечами. — JJ-180 продолжают давать ригам в концлагерях, иначе не определить, как он воздействует на них.

— И как же?

— По большей части так же, как и на людей. Привыкание, разрушение нервной системы, необычайно сильные и яркие галлюцинации, имеющие отношение к перемещению во времени, от которых они начинают с апатией относиться к реальному миру.

И добавил как будто про себя:

— Такие вот вещи приходится делать в военное время. Невольно вспоминаются нацисты.

— Но мы должны победить в войне, — встряла мисс Бэкис.

— Конечно, — поддакнул Фундук. — Вы чертовски правы, мисс Бэкис. — И уставился взглядом в пол.

— Мистеру Арома необходимо выдать запас препарата, — напомнила она.

Кивнув, Фундук залез в карман пальто.

— Вот, — он извлек металлическую коробку вроде той, в какой раньше кипятили многоразовые шприцы, Эрик видел подобную в музее медицины.

— Мы не имеем права выдать препарат вашей жене легально. Мы даем его вам как врачу, а как вы поступите с ним дальше — дело вашей врачебной этики. Здесь хватит, чтобы поддержать ее... до самого конца, — с запинкой выговорил он.

Избегая встречаться с Эриком взглядом, он протянул коробку.

Эрик взял, заметив:

— Вижу, вам не доставляет радости изобретение компании.

— Какая может быть радость? Радость испытывают только риги, пока живут на этом препарате... вы бы только посмотрели на них.

— «Но жизнь коротка», — напомнил Эрик.

— «И жестока и отвратительна», — завершил цитату Фундук. — Но я не могу предаваться такому фатализму, доктор.

— И как скоро после принятия JJ-180 наблюдаются симптомы ломки?

— От двенадцати до двадцати четырех часов между дозами, — объяснила мисс Бэкис. — Потом застопоривается система обмена. Весьма неприятное ощущение, мягко говоря.

— Непереносимое! — вмешался Фундук. — Настоящая агония. Наркоман умирает, в отличие от большинства людей, несколько раз за жизнь, хотя рождается только единожды — остальное иллюзия. Кто из нас способен перенести смертельную агонию хотя бы однажды?

— Джино Молинари, — сказал Эрик. — Но это уникум.

Сунув коробку с JJ-180 в нагрудный карман, он подумал о двадцати четырех часах, остающихся ему до принятия новой дозы. Однако ломка может начаться уже сегодня вечером.

«Значит, в перспективе риги могут обладать секретом исцеления.. Стоит ли обратиться к ним?»

В любом случае, когда идет война, индивидуальная жизнь не имеет особенного значения. Так что Эрик почти простил Кэт за ее поступок, и теперь думал, как спасти их обоих.

И не только их.

Можно винить войну, так легче. Но Эрик знал, что война здесь не при чем.

Глава одиннадцатая

По пути в изолятор перед Эриком вынырнул Джино Молинари. Секретарь ООН сидел в инвалидной коляске, укрытый пледом, его глаза пригвоздили Эрика к месту.

— Ваша квартира прослушивается, — известил Молинари доктора. — Беседа с Фундуком и Бэкис записана и передана мне в распечатке.

— Так скоро? — чуть не вырвалось у Эрика. Слава Богу, он ни словом не помянул о том, что тоже сел на JJ-180.

— Уберите ее отсюда, — застонал Молинари. — Она шпионка. Помните? «На зло, на подлость, на обман — на все способен наркоман»? — его трясло. — На самом деле ее уже нет.

— Как? — от этих слов Эрик чуть не вышиб Секретаря из кресла.

— Ее уже нет здесь. Я отдал распоряжение, «Сикрет Сервис» унесли ее на вертолетную площадку. Нет, вы видите, что они делают? Используют против нас оружие, которым мы с ними поделились. Надо было с самого начала отравить JJ-180 их водохранилища. Но что вы сделали, доктор? Я взял вас сюда, а вы притащили за собой жену-шпионку. Теперь она способна хоть на политическое убийство, хоть на диверсию. Мне все известно о фрогедадрине, я принимал участие в разработке названия для препарата. От немецкого «Froh», что значит радость, греческого «гедо» — корень слова, означающего наслаждение, и «дринк», конечно, по-английски, напиток... — он оборвал сам себя, капризно оттопырив полные губы. — Доктор, вы будете меня лечить или убивать?

— Не знаю.

В голове у Эрика все смешалось: JJ-180, Кэт, Молинари...