В ожидании счастья

Чернокожий лет тридцати вышел им навстречу. Похоже, он был в восторге от их появления. Робин ущипнула Саванну, как бы говоря: „Этот твой". Саванна ущипнула ее в ответ: „Он мне ни к чему".

— Спасибо, что пришли, — сказал мужчина. — Вы впервые у нас?

Женщины кивнули.

— Меня зовут Андре Уильямс, мы с партнерами создали организацию „Фондовая биржа". Устраивали в Финиксе разные мероприятия, а сейчас собираемся организовать клуб, где смогут объединиться профессионалы, чтобы лучше познакомиться, ну, и немножко выпить, закусить, потанцевать.

— А вы что, все брокеры? — спросила Робин.

— Нет, сестричка Просто нам нужно было броское название; а это нравится нам всем. У вас есть визитные карточки?

Робин дала свою, а у Саванны еще не было новой — она и не думала, что карточки ей понадобятся так скоро. Само слово „организация" покоробило ее. Вообще ей все не понравилось. Как будто нельзя собраться просто так, без того, чтобы принимать на себя какие-то обязательства. Куда подевались эти старомодные развлечения? Робин опустила свою карточку в специальную корзинку. Интересно, что они будут делать с ниш дальше?

— Я принесу в другой раз, — сказала Саванна и заглянула в соседнюю комнату. Там толпились человек пятнадцать-двадцать. „Вот так поворот!" — подумала она.

Бернадин и Глория еще не появились, поэтому она вернулась к Робин. Та прогуливалась под окнами, где между двумя столами стояла женщина. На одном столе лежали кипы книг о черных и для черных, на другом — африканские безделушки: серебряные и медные украшения, пестрые ткани, статуэтки из дерева и мыльного камня, сделанные вручную карты, майки с силуэтом Африки, бутылочки с благовонными маслами; были там также и плакаты с изображением Нельсона и Винни Мандела Малькольма Икса, Мартина Лютера Кинга, Мэджика Джонсона и Майкла Джордана.

У Робин на запястьях уже красовались купленные только что два черных браслета Как-то Саванна слышала от Бернадин, что их подругу просто невозможно пускать в магазин, иначе она скупит его весь. Саванна улыбнулась продавщице, пристальней взглянула на одну из статуэток, но подходить не стала. Она не за покупками сюда пришла. К тому же теперь она должна была думать о некой совершенно непривычной для нее вещи — об экономии.

— Пошли, Робин, — сказала Саванна и направилась к одному из сорока незанятых столиков. Им сразу же показалось, что все взгляды устремились на них. Впрочем, Робин это, кажется, было по вкусу. Ей нравилось быть в центре внимания, и это было заметно. У стойки бара стояло около десятка мужчин. Некоторые на миг взглянули на них, потом отвернулись.

— Бернадин вроде говорила, что начало в шесть, — протянула Робин.

— Ты меня сюда притащила Я не в курсе.

— Что-то никого нет. Ну ладно, хоть музыка хорошая.

Саванна прислушалась, исполнялась песня „Твоя навсегда".

— Терпеть не могу Полу Абдул. Она не умеет петь. Джоди Уотли тоже. По правде говоря, и у Джанет Джексон голоса никакого. Все три меня раздражают. — При этом она, однако, подумала, что если ее пригласят танцевать, она не откажется, но никто к ней не подошел.

Официантка записала их заказ: бокал вина для Робин и коктейль „Маргарита" для Саванны.

— Кажется, там можно потанцевать, — Робин кивнула на дальний угол, потом встала, заглянула туда и вернулась. — Ага, там диск-жокей и все такое. И столики там тоже есть. Только никто не танцует.

Саванна смотрела в окно на площадку для гольфа, когда официантка принесла заказ.

— Я заплачу, — сказала Робин. — Пошли, возьмем вот там что-нибудь поесть. Еда бесплатная, а я умираю с голоду.

А они не поскупились на еду, подумала Саванна, поглядывая на тарелку со свежим фруктовым салатом, салатом оливье, макаронами и крылышком цыпленка. Не очень-то она любила есть курятину на людях — вечно мясо застревает в зубах, а ниточку для чистки зубов она забыла дома. Но уж здесь-то стесняться было нечего.

Робин уже дважды опустошила свою тарелку и выпила вина; тогда же она поведала Саванне о своей жизни, которая, казалось, началась лишь с того момента, как Робин встретила Рассела. Она рассказала о нем все. О Майкле тоже. И о ребенке, которого она хотела бы иметь, пока не стало „слишком поздно". Когда же под конец она упомянула мимоходом, что работает страховым агентом, и рассказала, какие иногда ей приходят в голову идеи, оборачивающиеся миллионными доходами, Саванна пришла к выводу, что мозги у Робин начинают варить как надо только на работе.

— На бумаге все выглядит прекрасно, — пожаловалась Робин, — но больших денег я с этого не имею, стоит, наверное, поискать другую работу в компании покрупнее. Сейчас живу от зарплаты до зарплаты, даже не могу отложить денег на сиделку для отца. — „Обидно". — Она сказала это словно про себя. — И для чего я только получала диплом?

Зал понемногу заполнялся, но Глории и Бернадин по-прежнему не было. Выпив второй бокал вина, Робин вернулась к своей излюбленной теме — ее ненаглядному Расселу. Она готова была простить его интрижки.