В память о Саре

— Твоя мать больше не вернется к нам, — заявил Лу. — Ни через неделю, ни через год. Она ушла навсегда, понимаешь?

— Куда ушла? — спросил Майк, уже зная ответ.

Через месяц после ее исчезновения на имя Майка пришло письмо, отправленное на адрес Билла. Внутри лежала серебряная цепочка-брелок для ключей и открытка.

«В следующий раз я напишу, когда у меня будет адрес, на который ты сможешь писать мне. Скоро ты будешь жить со мной здесь, в Париже. Верь, Майкл. Помни, нужно иметь веру, как бы тяжело тебе ни было. И не забывай о том, что об этом письме нельзя рассказывать никому. Мне не нужно напоминать, что со мной сделает твой отец, если узнает, где я скрываюсь…»

Париж. Его мать жила в Париже.

Лу отпил глоток пива из бутылки и, не выпуская ее из рук, уронил их между колен. Майк внимательно следил за руками Лу, чтобы заметить, когда они сожмутся в кулаки, — верный признак того, что его ждет трепка.

— Какая разница, куда она уехала? — продолжал Лу. — Она бросила нас. Вот что имеет значение. И никакая молитва не вернет ее обратно. Господу Богу наплевать на твои проблемы. Его не волнует, что тебе оторвало ногу миной, что твой брат погиб на какой-то дерьмовой войне или почему сбежала твоя мать. Он гребет под себя и будет грести дальше, потому что на самом деле Господь Бог — проклятый садист. Помни об этом, когда будешь слушать, как отец Джек вещает насчет того, что, дескать, у Господа для каждого из нас есть свой план.

Майк на мгновение представил себе, что будет, если он скажет отцу правду. Это станет ощутимым ударом. Но Майк не сомневался, что если Лу узнает, где прячется мама, то выследит ее и убьет. Майк уже слышал истории о том, как отец заставлял исчезать других. И не только слышал, а и на себе испытал бешеный нрав Лу. Этот бесценный опыт в буквальном смысле запечатлен на его теле.

— Если хочешь поплакать, давай, не стесняйся. Здесь нечего стыдиться. Я тоже плакал, когда узнал, что мой брат погиб на войне. И когда хоронил свою мать, тоже плакал.

Лу всматривался в лицо сына, ожидая его реакции.

— Я в порядке.

— Ты хочешь вести себя, как подобает мужчине. Молодец. — Лу положил руку на шею Майку и сжал ее. По спине у Майка потекли капли пота. — Не бойся, Майкл. Все будет в порядке. Вот увидишь.

Майк спросил, можно ли ему идти, — он должен был встретиться с Биллом «У Баззи». Лу кивнул, и Майк вприпрыжку помчался по коридору к своей комнате. Проходя мимо спальни отца, дверь в которую была приоткрыта, он вдруг заметил яркий металлический блеск и остановился.

Поверх раскрытого чемодана Лу лежал фотоаппарат — классная штучка, судя по виду. Зачем Лу вдруг понадобился фотоаппарат? И где он пропадал последние три дня?

Майк осторожно выглянул в окно. Отец все еще сидел на ступеньках заднего крыльца. Майк вошел в комнату и, взяв в руки фотоаппарат, заметил конверт, засунутый в угол чемодана. Внутри лежали билеты на самолет до Парижа, только выписаны они были на Тома Петерсона — и то же имя значилось в паспорте с фотографией Лу, на которой он был с бородой и усами.

Сидя в грузовичке, Майк вспоминал тот вечер в церкви со своей матерью. Настоящая — подлинная — храбрость бывает только духовной. Например, когда ты веришь, что твоя жизнь сложится хорошо, хотя это и кажется невозможным. Иметь веру — вот настоящая храбрость, Майкл. Всегда имей веру, как бы плохо ни шли дела. И не позволяй своему отцу или кому-нибудь другому разубедить тебя в этом…

Психологическая установка, за которой последовало первое письмо: «…и не забывай о том, что об этом письме нельзя рассказывать никому. Мне не нужно напоминать, что со мной сделает твой отец, если узнает, где я скрываюсь…».

А потом и второе: «.. я скоро приеду за тобой… Потерпи еще немного… Постарайся, чтобы твой отец не узнал этого адреса… Если он узнает, где я скрываюсь… Мне не нужно напоминать тебе о том, на что он способен…».

Майк представил себе, как мать опускает эти письма в почтовый ящик или как там они называются в Париже — она точно знала, что делает.

И тем не менее… Подсознательно, еще до того, как он узнал о поездке Лу в Париж, разве не догадывался он о том, что мать больше не вернется домой? Разве не понимал, что за пять месяцев, прошедших с момента ее бегства, если бы она действительно хотела забрать его к себе, то уже предприняла бы что-нибудь? Она наверняка придумала бы какой-нибудь план и постаралась осуществить его.

Она была очень убедительна со своим мягким, обволакивающим голоском — тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было еще. Самая искусная лгунья, которую я когда-либо встречал…