В паре с «Сотым»

А ведущий Чистова ему такой команды не дал, значат, его самовольная атака была бы нарушением дисциплины в воздухе.

КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЕДОМЫЙ

Шли боевые дни. Мы летали на прикрытие наземных войск, расчистку воздуха над передним краем. Часто разгорались воздушные бои, приносившие нам новые победы. Мы, молодые истребители, постепенно входили в строй. Теперь, возвращаясь из полета, каждый из нас мысленно благодарил Александра Ивановича за ту большую подготовительную работу, которую провел он с нами на земле.

В первых боях нам не пришлось действовать вслепую. Мы припоминали свои маневры, "атаки" с макетами и действовали так, как учил Покрышкин.

Мне уже довелось провести несколько воздушных боев, сбить "Хеншель-129". Покрышкин внимательно следил за действиями каждого из нас, присматривался, поправлял, учил.

Как-то, возвращаясь с аэродрома, он сказал мне:

- Ты ведь земляк, Голубев! Давай летать вместе. Я растерялся, не мог найти нужных слов для ответа. Мне оказывалось большое доверие - прикрывать уже известного к тому времени летчика страны. Александр Иванович, видимо, понял мою растерянность и мягко положил руку мне на плечо.

- Это не так трудно, Жора. Ты должен уметь читать мои мысли, а я буду угадывать твои. В воздухе никаких лишних слов! Сообщай по радио только самое нужное - коротко и ясно. А главное - держаться в паре...

Так стал я ведомым прославленного аса, Героя Советского Союза Александра Ивановича Покрышкина, тогда еще гвардии капитана.

Проведенные раньше в его группе боевые полеты научили меня понимать многое в своеобразном покрышкинском воздушном почерке.

В каждом полете я присматривался, как пилотирует Покрышкин, как выполняет тот или иной маневр, как атакует противника и выводит свой самолет из атаки. В дальнейшем это помогло мне быстро найти свое место в строю рядом с выдающимся летчиком, мгновенно угадывать и повторять его любой маневр и одновременно обеспечивать ему свободу действий.

В бою все свое внимание Александр Иванович устремлял на противника, не оглядываясь: он был уверен, что там нахожусь я, а значит - в нужный момент прикрою его.

Соответственно его замыслу я строил свой маневр. Самолет я всегда вел так, чтобы видеть ведущего под углом, имея хороший сектор обзора, и в любой момент мог отразить противника, атакующего моего ведущего.

В первом же полете в роли ведомого мне представился случай показать Александру Ивановичу, что его работа с молодыми не прошла даром. Недалеко от линии фронта я первым заметил в стороне четверку "мессершмиттов", пришедших, очевидно, на барражирование. Коротко сообщил по радио ведущему:

- Справа, ниже - четверка "мессеров"!

Покрышкин, не торопясь, чтобы я четко мог повторить его маневр, занял выгодное положение и вдруг стремительно пошел в атаку. Удар по врагу он нанес с короткой дистанции. Первая же очередь зажгла противника, "мессер" вспыхнул голубоватым пламенем, сорвался в штопор и огненным клубком понесся к земле. Это был ведущий группы, гибель которого внесла замешательство в боевой порядок вражеских истребителей.

"Мессершмитты" заметались. Это немедленно использовал Александр Иванович для очередной стремительной атаки. Он осуществил ее с такой молниеносной быстротой, что я на мгновение приотстал, и только инстинкт истребителя помог мне быстро оценить его маневр и в соответствии с этим построить свои действия так, чтобы немедленно снова занять свое место в боевом порядке пары. Я пристроился к Покрышкину в тот момент, когда он, сбив второго фашиста, выходил из атаки. Я услышал, как он приказывал прикрывающей нас паре капитана Старчикова атаковать остальных двух "мессершмиттов". С этого полета я стал постоянным ведомым Александра Ивановича Покрышкина.

Я не раз задавал себе вопрос: каким должен быть ведомый летчик? Многочисленные бои помогли мне сделать окончательный вывод.

Прежде всего, ведомый, как и каждый летчик-истребитель, должен быть физически сильным, развитым, непрерывно заниматься физкультурой и спортом. Ведь только выносливость и хорошая реакция позволяют придать машине нужное Положение в бою, выдержать перегрузку, которая возникает в момент, когда ведомый стремится сохранить строй пары в самой напряженной обстановке, в самых неблагоприятных условиях.

Но это не все. Ведомый должен в совершенстве, безукоризненно владеть техникой пилотирования, которую постоянно нужно совершенствовать и на земле и в воздухе. Ведомый должен добиться того, что в своем воображении легко мог представить положение самолета ведущего на каждой эволюции в пространстве, и, сочетая ее с положением своей машины, соответственно строить свой маневр. В этом - главный элемент слетанности пары.