В паре с «Сотым»

В воздухе началась самая настоящая свалка. Наши летчики активно вступили в бой, но силы были неравные, - пришлось в основном отбиваться от беспрерывных атак противника.

Инициативу захватили немецкие летчики. Это было слышно даже по радиоприемнику, установленному у нас на аэродроме. В эфире стоял такой гвалт, что нельзя было не понять: трудно приходится нашим ребятам!

В результате боя наша шестерка рассыпалась. "Фоккеры" ее изрядно потрепали, и она в течение длительного времени по одному и парами собиралась на свой аэродром.

Вернулись пятеро. Ивана Руденко в конце боя сбили.

После возвращения нашей группы командир полка собрал весь летный состав, заслушал доклад летчиков, сделал подробный разбор боя, указав как на его положительные стороны, так и на недостатки. В конце разбора было сделано соответствующее внушение. Мы тяжело переживали потерю Ивана Руденко. Но у каждого из нас все же теплилась тайная надежда: "Может, жив? Может, вернется, как это часто бывало?"

В последующих боевых вылетах командир полка увеличил наряд самолетов. Была изменена и тактика прихода на линию фронта. При подходе к линии фронта мы тщательно уточняли воздушную обстановку и выходили на передний край на увеличенной скорости полета. Бои по-прежнему были напряженными и изнурительными: фашисты яростно сопротивлялись.

Вечером того же дня мы уже в составе двенадцати самолетов - двух ударных четверок капитана Г. Речкалова и капитана А. Клубова, четверки прикрытия А. И. Покрышкина (ведущим общей группы был А. И. Покрышкин) прикрывали войска конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова. Встретили до тридцати шести Ju-87, четыре Hs-129 под прикрытием восьмерки "фоккеров", которые, подходя к линии фронта, начали перестраиваться в боевой порядок для нанесения бомбового удара по нашим войскам. Обстановка складывалась так, что некогда было занимать выгодное положение для атаки. Каждая секунда имела большое значение. Надо было упредить противника, помешать перестроению и тем самым сорвать прицельное бомбометание.

Наши ударные четверки Речкалова и Клубова смело врезались в строй "юнкерсов" и с первой же атаки подожгли два Ю-87. Наша четверка под командованием Покрышкина набросилась на "фоккеров".

Завязался воздушный бой. Сначала на виражах, а затем и на вертикальных маневрах. Инициатива с первых же минут была захвачена нашими летчиками. Напряжение боя с каждой минутой нарастало. "Юнкерсы" стремятся встать в круг и замкнуть его для бомбометания и самообороны, но наши летчики, беспрерывно атакуя, не дают им этого сделать.

Все перемешалось, только по коротким командам по радио, подаваемым командирами наших четверок, было ясно, что бой идет организованно.

В тот момент, когда Покрышкин добивал Ю-87, ко мне в хвост пристроился "Фокке-Вульф-190".

Враг был от меня уже метрах в ста, но, видимо, вынести прицел вперед для упреждения никак не мог.

Секунда, вторая - и мой самолет мог попасть под трассу "фоккера", но товарищи выручили: они по радио сообщили о нависшей надо мной опасности. Я мгновенно произвел резкий поворот вправо, позволивший мне увернуться от огня "фокке-вульфа" и одновременно прикрыть выход Покрышкина из атаки.

Длившаяся двадцать минут, эта воздушная схватка носила яростный и ожесточенный характер.

Наша группа в этом бою сбила 9 вражеских самолетов, не потеряв ни одного своего. В этом бою Покрышкин и Речкалов сбили по два самолета противника, а Клубов, Жердев, Трофимов, Труд и Иванков - по одному. Сработали отлично!

На разборе Покрышкин объяснил успех высокой организацией боя, дисциплиной наших летчиков, взаимной выручкой, настойчивостью атак и умением бить врага в самое уязвимое место. В заключение в шутку сказал:

- Это мы взяли у фашистов реванш за утренний бой! На следующий день боевая работа продолжалась обычным порядком. Во второй половине дня летчики, свободные от боевого задания, собрались около землянки командира полка и слушали радиостанцию, настроенную на боевую волну. Как раз группа майора П. Еремина вела бой с истребителями противника. Начальник связи полка майор Г. Масленников усердно записывал радиообмен нашей группы.

В это время из землянки вышел начальник штаба полка подполковник Датский и тут же с возмущением произнес:

- Что это там за кавалерист разъезжает на полосе?

Мы все, как по команде, повернули головы в сторону полосы - и действительно увидели едущего верхом на лошади человека. Ехал он по взлетно-посадочной полосе к знаку "Т", затем развернул лошадь, поехал вдоль знака "Т" и, проехав немного, повернул на стоянку самолетов.

Подполковник Датский скрылся за дверью землянки. Мы сидели и думали: "Кто это мог быть, что за всадник пожаловал на аэродром?".

И тут же дверь землянки вдруг распахнулась и радостный начальник штаба крикнул:

- Ребята! Это Иван Руденко вернулся! Мне сейчас по телефону со стоянки сообщили...

Мы помчались к стоянке с криком "Ура!". Иван уже спешился с лошади на том месте, где еще вчера стоял его самолет.

Руденко окружили техники, механики, оружейники и расспрашивали, как его сбили.