В пасти Дракулы

На следующий день Журавлев по обыкновению зашел к «тяжам», где уже другой сыщик, Геннадий Ковалев, сообщил, что они дактилоскопировали всех рабочих, кроме одного и, что его зовут Слепневым Борисом, проживающим по улице Дзержинского.

— Он не выходит на работу уже несколько дней, — объяснил опер. — Мы съездили к нему домой, жена говорит, что двадцать четвертого января он в семь тридцать поехал на работу и больше не возвращался. Она уже подала заявление о розыске мужа. Материалы должны быть уже у вас.

— Вот это поворот! — удивленно вскрикнул Журавлев. — А он судимый?!

— Нет, мы пробили его на судимость, там все чисто. Надеялись в информационном центре взять его дактилоскопическую карту, но тщетно, он не попадал в поле зрения милиции.

— Так он же первый подозреваемый в деле! — нетерпеливо воскликнул оперативник. — Что говорит жена насчет того, где был муж в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое?

— С ней еще толком не разговаривали, сегодня вызвали на допрос.

— Во сколько она должна подойти?

— В десять.

Журавлев глянул на часы — была половина девятого. Прежде чем выйти из кабинета, он предупредил оперативника:

— В десять буду, послушаю, что она говорит.

Прежде чем выйти к начальнику угрозыска на утреннюю планерку, Журавлев распорядился, обращаясь к своему заместителю:

— Клара Тимофеевна, к нам должен поступить материал по факту пропажи Слепнева. Узнайте в секретариате, поступил ли он.

Когда Журавлев вернулся в кабинет, Силина протянула ему лист бумаги:

— Тут и материала-то как такового нет — заявление на одном листе.

Журавлев взял бумагу и стал читать:

Начальнику Управления милиции

от гр-ки Слепневой Мариетты Кирилловны,

проживающей в городе Якутске

по улице Дзержинского.

Заявление

Прошу принять меры к розыску моего мужа Слепнева Б.Н., который 24 января 1992 года ушел из дома и до сих пор не вернулся. Раньше никогда без предупреждения не уходил, не злоупотребляет спиртными. Где он может находиться, я не могу сказать.

Слепнева М.К.

27 января 1992 года.

Дав указание Силиной, чтобы та завела разыскное дело по факту исчезновения гражданина Слепнева, Журавлев направился к «тяжам».

В кабинете находились несколько оперативников, которые, изредка позевывая, лениво перебирали свои бумаги перед грядущим днем. Он стал разговаривать с Макаровым:

— Сеня, материал в отношении Слепнева поступил к нам, я уже дал указание, чтобы завели разыскное дело. Очень интересно все-таки пропал человек. Есть веские основания полагать, что он каким-то боком причастен к преступлению или что-то знает. Только почему скрылся раньше времени, ведь его же никто пока не подозревал? На его месте я бы сначала присмотрелся, вдруг милиция не заподозрит меня — ходил бы на работу, все вынюхивал, пока не почувствовал опасность быть разоблаченным. Побег — это самая крайняя мера, ведь надолго не скроешься, все равно поймают — это дело времени.

— Может быть с деньгами и слинял, — предположил Макаров. — На шестьсот с лишним тысяч полгода можно жить припеваючи, а если экономить, вполне допустимо растянуть эти деньги на целых полтора-два года. Кстати, тут есть над чем подумать: в ночь на двадцать третье он на своей машине «Москвич» приехал на базу, чтобы разгружать фуру. Вместе с ним приехал Серегин…

— Фьють, Серегин?! — удивленно свистнул Журавлев. — А почему сразу не сказал?! Это же меняет дело в корне!

— Сначала не придали этому значения, а теперь, когда пропал Слепнев, это навевает на мысли о возможной причастности обоих к убийству, — умозаключил Макаров.

— То-то, когда я разговаривал с Серегиным, он мне совсем не понравился, — в задумчивости проговорил Журавлев. — Убили родную тетю, а он даже не желает поговорить на эту тему, помочь следствию.

— Когда успел с ним пересечься? — удивленно вскинул голову Макаров. — Мы его допросили в ночь убийства, дактилоскопировали и на этом — все.

— Встретились на похоронах, он отказался со мной разговаривать. Что он говорит на допросе?

— Он так и объясняет: около двенадцати ночи за ним заехал Слепнев, и они поехали на базу разгружать фуры. Большакова их не встретила, хотя должна была открыть склад. Он через задний ход зашел в склад, сооруженный под магазин, и обнаружил тетю убитой. Очень убивался и горевал, жалел тетю, при нас плакал… Послушай, Костя, а ведь они спокойно могли убить женщину и сделать себе алиби, ведь они же на колесах: приехали пораньше, совершили убийство, ограбили, а затем отъехали на три часа, чтобы вновь вернуться со всеми на базу! — в конце осенило сыщика.