В пасти льда

   Моему скорому возвращению из лазарета удивились, но восприняли его как должное и старались не тревожить мои "раны". Но самое странное и, не скрою, приятное, было то что в течении дня ко мне то и дело подходил кто-нибудь из моряков и осторожно хлопал по плечу, выражая свое уважение. Как оказалось, Зиан успел насолить многим, и слова Бурана хоть и разозлили некоторых моряков, но попали в точку.

   Я слабо улыбался в ответ и никак не мог понять, почему до меня никто не попытался поставить зарвавшегося шамана на место. Неужели это так сложно, собраться вместе и постоять за себя? Матерые рубаки Сиплый и Волк ничего не смогут сделать протии десяти-двадцати моряков. Даже Неприкасаемому не так просто было бы столкнуться в схватке с такой толпой, чего уж говорить о каких-то штурмовиках.

   Тогда я еще не знал, как устроена жизнь, и что даже один мерзавец способен победить десятерых противников, если каждый из них будет делать вид, будто его-то возникшая проблема точно не касается.

   И только когда беда доберется до него - в душе появится тень сожаления, мол, чего же ты раньше отсиживался.

  

   Но в целом день прошел спокойно. Половой старался меня работой не загружать, опасаясь за мою спину, но ближе к вечеру осмелел. Или же уточнил у доктора Квана мое состояние. В любом случае, до того как рельса пробила отбой - старший матрос никак меня не замечал, позволив почти весь день валять дурака.

   Вечером же, когда я готовился ко сну, Половой подошел ко мне и присел на корточки рядом, поглаживая свой жуткий шрам. Я машинально нащупал под одеждами компас, убедился, что тот на месте и с ожиданием воззрился на старшего матроса. Фарри, с прищуром подозрения, тоже следил за грубым лицом Полового. Мой друг уже забрался под шкуры, и с наслаждением растянулся на матрасе, предвкушая сладкие объятья сна.

   - Собирайся, Лавани, - грубо сказал старший матрос.

   - Чего еще? - мгновенно помрачнел Фарри. - Я позавчера в ночной был!

   - Былые времена ушли. Время новых свершений. Ты же друг нашему благородному кретину, да? Тебя, кстати, тоже касается, - покосился на меня Половой.

   Одноглазый понизил голос. От него пахло чем-то крепким. Вообще, старшим матросам и офицерам сухой закон "Звездочки" не мешал выпивать чего-нибудь под вечер, пока капитан наслаждался обществом южных настоек. Наш палубный командир тоже своего не упускал.

   - Одного его оставлять нельзя, - глухо продолжил Половой, - У меня не так много рук, чтобы спокойно выбрасывать на лед придушенного где-нибудь в темном коридоре дурачка. Дел ты наворотил, конечно, малец.

   Он посмотрел на меня. Я чувствовал его неодобрение.

   - Так что скажи спасибо своему приятелю, Лавани. Теперь работаете только вдвоем. И работать будете больше чем раньше. И, надеюсь, быстрее.

   - Что нам делать на ночной вахте то вдвоем? - буркнул Фарри. Он был прав. Ночью основная задача это помощь впередсмотрящему, вроде мальчика на побегушках. Ну или если случиться что у механиков, и кто-то из них полезет на вторую палубу, чтобы найти пару лишних рук. Вот у них, у обитателей темных лабиринтов, ночью работы хватало. А у нас...

   - Придумаете, - Половой покачнулся, выдав, насколько же он набрался. - При свидетелях ни Волк, ни Сиплый вас не тронут. Надеюсь на это искренне.

   - Что им помешает еще и Фарри навредить? - наконец, сказал я. - Может не надо, мастер Половой?

   - Собираешься оспаривать мою команду? - прищурил глаз моряк. - Я лучше знаю, что надо, а что не надо. Так что заступаете оба. Дежурите до рассвета, потом отоспитесь.

   Я кивнул. Обычно смена шла до четвертого часа. На камбузе, у плит, над рельсой висели диковинные часы, по которым и жила команда. Если до рассвета, значит в два раза дольше. Ночка предстояла тяжелая.

   Половой немного помолчал, а затем сказал то, что крутилось у него на языке.

   - Зиан нормальный парень. Просто надо уметь себя поставить, юнги. И поставить, не наживая себе врагов. На моей памяти был один морячок, что тоже сцепился с Зианом на кулаках. Очень гордился собой потом. Смелый был, отчаянный. Мы тогда ходили к югу от городов Содружества. Добыча там побогаче, но и нервов тратится побольше. Погиб тот паренек при первой же вылазке. Единственный, кто погиб. Причем совершенно по дурацки, сорвался с борта ледохода когда с него вынесли уже последнее. Тело нашел Волк.

   Мы с Фарри понимающе переглянулись. Надо же какое совпадение.

   - И ни у кого не возникло подозрений? - спросил я.

   Половой фыркнул.

   - Подозрения... Капитана не интересуют подозрения. Он слушает только факты. Конечно, секрета нет, как помер тот паренек. Но никто ничего не видел. А если и видели - то молчали.

   Он икнул, тяжело вздохнул.

   - Фух... Ты молод еще, Бауди Слишком молод. Из тебя может получиться толк, если будешь осторожнее. И если до тебя не дотянутся лапы офицерья штурмовой бригады. Коротышка Яки за тебя очень просил, а ты его сильно подвел, Бауди.

   - Почему, если все знают о том, что произошло, никто ничего не делает?