В пасти новой войны

Поднявшись вслед за владельцем «Тафира» на второй этаж он вопросительно посмотрел на Раслока. Увидев направленный на дверь семнадцатого номера палец, он кивнул головой и осторожно, боясь заскрипеть прогнившими половицами, приблизился к ней. Приложив ухо к доскам он, видимо, услышав что-то, нахмурился и нажал на скрытый в рукояти механизм. Мощный пинок, и он ворвался в номер, из которого сразу же послышался звон скрещённых клинков и спустя секунду – предсмертный крик.

Эффект неожиданности дал свои плоды. Едва ветхая дверь слетела с петель, как Жесказ, разделив глефу на два подобия меча, что было более удобно в ограниченном пространстве, отсек кисть руки ближайшего к нему человека. Тот рухнул на пол и, истошно визжа, прокатился по полу в угол комнаты, где и затих, нянча покалеченную руку и негромко хныча сквозь плотно сжатые зубы, а кованый ботинок серебряного отправил его в забытьё.

Второй толкнул в его сторону стол и, воспользовавшись секундным промедлением, схватил лежавший на кровати меч. «Великолепный меч» – успел подумать Жесказ перед тем, как его захватил пыл схватки. Сразу же оценив мастерство своего противника, он не стал бросаться сломя голову в атаку, а решил затянуть схватку, понимая, что очень скоро Раслок позовёт солдат снизу, и тогда у них есть шанс взять пленного, избежав лишней крови. Странным оказалось то, что его противник так же вяло нападал, предпочитая нападению глухую защиту. Списав все на обычный страх, Жесказ решил ждать. Противники тщетно пытались найти брешь в обороне друг друга, и схватка из ожесточённой в самом начале, превратилась в вялотекущую. Так продолжалось около минуты.

Хозяин «Тафира» не стал спускаться вниз и звать солдат. Одному из лучших воинов империи не составит особого труда сделать все самому. Он притаился около лестницы и ждал завершения поединка, когда увидел, что к дверному проёму семнадцатого номера приблизился человек из соседнего – шестнадцатого. Это было странным. Не привыкшие к подобному остальные постояльцы не открывали свои двери, в страхе закрывшись в своих комнатах. Новый участник распахнул полы лёгкого плаща и извлёк небольшой арбалет, которые иногда использовали жители пустыни. Очень медленно, чтобы не было слышно звуков работающего механизма, он натянул тетиву и вложил болт в специальную канавку на ложе. Согнув в локте правую руку с арбалетом, он взялся пальцами левой за косяк двери. Ничуть не сомневаясь, что это был один из людей Нурима, Раслок воспользовался тем, что человек стоял к нему спиной и, зная, что если он останется на месте, то Жесказ наверняка будет убит, решил вмешаться. Роковая случайность сыграла злую шутку. Одна из прогнивших половиц не выдержала веса и проломилась под ним. Вздрогнув от неожиданного треска за его спиной, человек повернулся и, потеряв контроль над собой, спустил тетиву. Раслок, провалившись по колено в пол, попытался удержать равновесие, но болт, пробивающий с такого расстояния даже доспехи гвардейцев, вошёл в его грудь под правым плечом и вонзился в дальнюю стенку.

Услышав шум в коридоре, Жесказ улыбнулся, думая, что подоспела помощь, но крик умирающего Раслока «Сзади!», заставил его выскочить в коридор, где он столкнулся с новым противником. Лезвие глефы описало над головой полукруг и рассекло голову врага так же легко, как и арбалет, которым тот пытался защититься.

Воспользовавшись отвлечённостью серебряного человек с мечом бросился по коридору в надежде уйти, метко брошенное Жесказом второе лезвие, вошло ему в ногу и крепко засело там. Бледно-голубая туника медленно сменяла свой цвет на бурый из-за хлынувшей крови. Человек споткнулся и в бессилии сполз по стене. Плотно обхватив двумя руками древко, он попытался выдернуть лезвие из раны, но эти попытки лишь причинили ему новые страдания. Жесказ, вяло отразив направленный ему в живот выпад, ногой выбил из ослабевших рук меч и, приставив к горлу поверженного врага второе лезвие, пристально посмотрел ему в глаза.

– Перетяни рану, а то истечёшь кровью, – достав из незаметного кармана на бедре небольшой красный пакет, он кинул его на колени раненому.

– Лучше я умру здесь, а не в ваших пыточных камерах! – Жесказ впервые услышал его голос, и он показался ему до боли знакомым.

– Нет. Так не пойдёт. Ты мне пока нужен живым, – удар кольчужной перчатки серебряного отправил человека в нокаут. – И не только мне.

Жесказ деловито вскрыл пакет, в котором оказались травы и длинный, скатанный в маленький рулон отрез белоснежной ткани, пропитанный каким-то резко пахнущим составом, и ещё что-то. Там же нашлась и тонкая бечёвка. Очень быстро, словно занимался этим всю жизнь, он перетянул ногу раненного и выдернул лезвие. Вздрогнув от резкой боли, человек пришёл в себя. Наученный, он уже не сопротивлялся, когда ему перевязывали рану, смирившись, видимо, со своей судьбой.