В паутине чужих миров. Рождение бога

Когда я закончил, резкий и режущий слух звук заставил меня вздрогнуть. Как будто кто-то огромный внезапно, со всей силы, ударил над моим ухом по гигантскому, наполненному жидкостью бурдюку, и эта ёмкость от соприкосновения лопнула. Звук полностью соответствовал тому, что произошло. Гигантская желеобразная «капля» – пузырь, висящая в пустоте передо мной, развалилась вдруг на части, на множество маленьких капель и потёков, которые в одно короткое мгновение собрались в определённой точке вверху и были бесшумно втянуты неизвестными силами внутрь огромного резервуара. Освобождённый же узник тяжело упал на моментально образовавшуюся из ничего прозрачную платформу в паре метрах от нас.

Я услышал тяжёлое и хриплое дыхание. Из положения лёжа на животе гоминид перекатился на бок и встал на свои четыре конечности, пытаясь отдышаться. По-прежнему движимый состраданием, я шагнул к нему и присел возле бывшего узника. Василий недоверчиво направил ствол странного оружия, которое держал в руках, в сторону освобождённого реликтового древнего предка всех современных людей:

– Поосторожней с ним, если что, я стреляю!

Палеоантроп поднял своё почти обезьянье лицо и посмотрел на меня. Тёмно-рыжие волосы, на которых не было ни малейшего следа влаги, обрамляли человекоподобные черты. Грубая тёмная кожа собралась в складки-морщины на лбу, над далеко выступающими вперёд надбровными дугами. Маленькие глаза блестели вполне разумно, но вот широкие ноздри раздувались, выдавая внутреннее волнение существа. Что он сейчас предпримет? Если гоминид сделает хоть малейшее угрожающее движение в мою сторону, Василий в тот же миг обрушит на него всю мощь инопланетных технологий. Если говорить откровенно, подобного сценария развития событий хотелось бы избежать. Не для того я его освобождал, чтобы минутой позже убить.

– Не вздумай стрелять, Василий, – тихо и как можно спокойней приказал я своему помощнику, – чтобы не случилось. Я сам со всем разберусь.

– А если он…

– Без каких-либо «если»… Я друг, – обратился я к получеловеку-полуобезьяне, – я друг, друг и хочу только одного добра. Понимаешь меня? Я – друг, твой друг, а моё имя, – я ткнул себя кулаком в грудь, – Оеха, Оеха, Оеха…

Гоминид неожиданно улыбнулся, на мой взгляд, довольно отталкивающей улыбкой. Узкие губы раздвинулись, показав острые клыки на верхней челюсти.

– О – е – х… – вполне различимо, по буквам произнёс он, вытянув «трубочкой» губы вперёд. Затем поднял свою волосатую лапу и указал на меня пальцем с грязным ногтём.

– Обалдеть, – за моей спиной Василий оказался не менее удивлён, чем я. Сообразительность нашего далёкого предка поразила меня.

– Оеха, Оеха, да, всё правильно, – кивнул, соглашаясь, я. – А ты? Ты кто? – я показал пальцем на своего не совсем обычного на вид, но явно разумного, собеседника. – Я – Оеха, а ты кто? Как тебя зовут? Кто ты?

Он улыбнулся ещё шире, одарив меня довольно неприятным запахом никогда не чищеных зубов, и тоже ударил себя в грудь кулаком. Ударил так сильно, что его голос загудел, как хороший колокол:

– Ургх.

– Ты – Ургх? – я снова указал на него пальцем. Теперь пришла очередь утвердительно кивать гоминиду:

– Ургх, Ургх… А-алх, Ургх, Ургх…

– Ничего себе, – продолжал комментировать мой диалог с палеоантропом Василий, на безопасном расстоянии наблюдавший за контактом представителей двух неимоверно удалённых друг от друга миров.

– Хорошо, хорошо, Ургх, Ургх.

– Ам, ам, – продолжая улыбаться, гоминид указал пальцем на мою боевую подругу, полинезийскую дубинку. А затем потянулся к ней всем телом, как маленький ребёнок, увидевший знакомую игрушку.

– Не вздумай отдать ему своё оружие, – Василий испуганно отступил на несколько шагов назад. – Не доверяй мартышке. Неизвестно, что у этой обезьяны на уме.

Ощущая себя последним дураком, я всё же протянул Ургху дубинку, надеясь своими силами справиться с проявлением любой агрессии. В конце концов, совсем недавно я довольно легко расправился одновременно с несколькими соплеменниками гоминида. Чего, в таком случае, мне бояться? Я убил огромного предка всех львов, в заснеженной пустыне радиоактивного мира справился с вооружёнными современными автоматами преступниками, противостоял, довольно успешно, стае голодных разумных крыс, так что и с Ургхом как-либо управлюсь.

– О-о-о, – застонал получеловек-полуобезьяна, когда боевая палица оказалась у него в руках. Он взял её нежно, как любящая мать грудного ребёнка. Было видно, что в таком оружие наш далёкий предок хорошо разбирался и сразу высоко оценил сбалансированность дубинки и удобство натёртой до блеска чужими ладонями рукоятки.

– О-о-о… – его пальцы любовно пробежались по искусной резьбе. Я давным – давно не мыл и не чистил свою палицу. Вся верхняя часть оказалась в итоге покрытой тёмно-красным лаком от крови множества жертв, которых мне пришлось убить полинезийской дубинкой. Ургх быстро понял, что держит в своих руках настоящий мистический предмет, наделённый своей душой, которая постоянно питается смертью других живых существ и, впав в экстаз, застонал от полученного удовольствия ещё громче.