В паутине греха

— Никого нет дома, — заявил он, убедившись, что Эмма его заметила.

— О, — сказала Эмма и неуверенно шагнула к нему.

Похоже, он очень уютно устроился — рубашка расстегнута, подтяжки болтаются. Девушка подумала, что это кто-то из гостей, кого она потревожила своим неуместным появлением, в то время как он наслаждался одиночеством.

— Не могли бы вы сказать, когда они вернутся? — вежливо спросила Эмма. — Видите ли, я здесь всего на один день.

— Это плохо, — проворчал он. — А моя дочь знает, что вы должны приехать?

— Ваша дочь? Так вы мистер Миллз?

— А кто же, по-вашему? Мэриан насочиняла вам, что я старый слуга семейства?

— Нет, что вы. Я… я не знакома с вашей дочерью.

— Нет? Так что же вы здесь делаете? Если вы намерены что-нибудь продать, то зря теряете время.

Эмме вдруг очень захотелось рассмеяться, поскольку разговор принимал какой-то странный оборот, но она сделала над собой усилие и, стараясь, чтобы это прозвучало твердо и ясно, сказала:

— Я ничего не продаю, во всяком случае, в том смысле, в каком вы спрашиваете. Могу предложить только свою рабочую силу.

Это его, кажется, рассердило, он сдвинул шляпу на затылок и воскликнул:

— Господи, девочка! Да объясните же, кто вы такая и что это за шутки?

— Простите, мистер Миллз, но вы все очень усложняете, — ответила Эмма, и в голосе ее звучал смех, — я вовсе никому не пытаюсь заморочить голову, я просто пришла наниматься на работу.

— А, так вы из этих, собачников! Тогда понятно, — сказал он с явным облегчением.

— Простите, а разве место уже занято? — спросила она, внезапно осознав, что, несмотря на свои колебания, все же очень огорчилась бы, если бы ей снова сегодня отказали.

— Насколько мне известно, нет, но дочь могла и не сказать мне, что уже наняла кого-нибудь. Ну-ка, подойдите сюда, дайте на вас взглянуть, — ответил мистер Миллз, и Эмма, осторожно перешагнув через ухоженную цветочную грядку, вошла на террасу, уставленную какими-то немыслимыми урнами.

При ближайшем рассмотрении мистер Миллз оказался коренастым, начинающим полнеть мужчиной невысокого роста, со сварливым выражением лица и удивительно мягким взглядом голубых глаз. Казалось, он забыл сегодня утром побриться, а одет был исключительно так, как считал для себя удобным, без всяких претензий на элегантность.

— Входите, садитесь рядом и давайте побеседуем. Простите, что я не встаю. Если встану, то с меня свалятся брюки, — сказал он, и на этот раз Эмма не смогла сдержаться и рассмеялась, почувствовав вдруг, что этот человек ей очень понравился.

— Забудьте о вежливости, мистер Миллз. Я знаю, как неприятно, когда становится тесен пояс, — сказала она, усаживаясь на свободный плетеный стул.

— Знаете? — сказал он, с сомнением окидывая взглядом ее стройную фигурку. — Как бы там ни было, но вы, похоже, то, что нам надо, не чета барышням, что были тут до вас, — те либо задирали нос, либо старались работать как можно меньше. Моя дочь не особенно хорошо разбирается в людях, мне кажется. Как вам пришло в голову заняться такой чудной работой, мисс, мисс?..

— Эмма Клей. Наверное, потому, что я очень люблю собак, и к тому же я занималась этим до того, как умер мой отец. У меня не обнаружилось никаких иных талантов, — ответила она, но ее имя не говорило ему ничего, и старик был по-прежнему настроен несколько скептически.

— Хм-м… сложение у вас не такое, какое, мне кажется, надо бы иметь для подобной работы, — заключил он. — У вас хватит сил? Лицо у вас такое худенькое.

— Я достаточно сильная. Худые люди обычно бывают жилистыми, знаете ли. Как вы думаете, ваша дочь скоро вернется, мистер Миллз? У меня всего около часа до последней электрички из Чоуда.

— Думаю, не должна задержаться. Девчонка, которая сейчас работает на псарне, мне кажется, слегка с придурью. Мэриан как раз поехала в Чоуд, чтобы переговорить там с одной девушкой именно по этому вопросу. Вы согласны жить здесь?

— Жить? Вы хотите сказать, в семье? Мне говорили об этом, но мисс Миллз может изменить свое решение.

— Пока я плачу за ее причуды, Мэриан будет делать то, что я скажу. У нее самой неплохой доход, но, когда речь заходит о том, чтобы заплатить за очередного чемпиона, ей приходится обращаться к своему старенькому папочке.

— Знаете, мистер Миллз, это вовсе не лучший способ начинать дело, — сказала Эмма, не в силах противостоять искушению высказать свою точку зрения. — Я хочу сказать, что покупать оптом все, что уже завоевало наивысшее признание, — это, по-моему, все равно что бежать во всю прыть там, где достаточно просто пройтись пешком, а кроме того, человек лишает себя радости соревнования, удовольствия от того, что высших призов достигают животные, выведенные и воспитанные им самим.

— Вы так считаете? — спросил он несколько суховатым тоном. — Знаете, я и сам так думаю, но моя дочь считает, что в разведении собак я ничего не смыслю. Вы, все, кто имеет дело с собаками, относитесь к своему хобби очень серьезно, ведь так?