В паутине иллюзий

Он наведывался в дом Аркадии изредка, чаще заставал там Марго или Милу, но не ее саму, выпивал с девочками чашку чая, съедал кекс и, уложившись в полчаса с визитом, прощался. Марго по-прежнему регулярно приходила в клинику. Он ограничивался беседами и выписанным рецептом на снотворное – ей нужно было кому-то выговориться, и она по-прежнему плохо засыпала. Карл знал, писать картины та не перестала, но на просьбы показать их ему не откликалась. А о своем увлечении игрой в карты могла говорить долго. Карл отдавал себе отчет, что Марго зависима, хотя пока азарт ее касался только самой игры как таковой. Но он прекрасно понимал, что рано или поздно посиделки с нищими студентами общаги ей наскучат и девушка потянется к миру большой игры. Ей понадобятся деньги. Надеясь, что это произойдет не скоро, и радуясь, что Марго совсем не говорит о сестре, главном своем раздражителе, не жалуется и на мать, Карл все же настаивал на ее регулярных посещениях клиники. Он боялся срыва…

Знать бы тогда, что актеры драмы уже отыграли первый акт, а во втором главный персонаж изменил ход действия. Случилось это помимо его воли – любовь не признает заготовленных заранее сценариев. Но беспокоиться Карл начал, лишь когда Игнат Тарханов, сын тогдашнего мэра, пришел к нему на прием в третий раз. Это был последний сеанс гипноза, в ходе которого Карл узнал, что перед ним молодой любовник Аркадии, отчаянно влюбленный в ее дочь…

Карл Генрихович вошел в госпиталь и замер на пороге. Ему показалось или в инвалидном кресле у окна сидит Аркадия?

– Аркашенька, ты? – Он широко улыбнулся, выражая радость. – Неужели тебя выписывают?

– Да, как видишь! – Аркадия Львовна ухмыльнулась. – Не могу больше торчать в этих стенах!

Выговаривала она хотя и все слова, но не совсем внятно.

– Как же ты… а куда? Дома-то кто за тобой присмотрит?

– А к тебе поеду! – рассмеялась та. – Примешь? Давно ж мечтал!

– Ну… это, конечно… Я бы да, но сама видишь, какой из меня сейчас помощник? Сам еще на ногах плохо стою. Вот позже бы… как поправлюсь. – Улыбка сползла с его лица.

– Не трясись так, Карл! – В голосе Аркадии Львовны послышались презрительные нотки. – Сиделку мне Антонина Игнатьевна нашла опытную. Не пропаду. Сейчас авто подадут, и поедем.

– Ну, хорошо, хорошо… навещать буду, не прогонишь?

– Прогонишь тебя! – отмахнулась та. – Что Игнат? Не появлялся?

– Нет. Но жду. Можешь не верить, но задумал он что-то! Не просто так приходил к тебе, не просто!

– Какие у него могут быть к нам претензии? Получил заслуженное, сам от хорошего адвоката отказался. А что я показания против него дала – так он мою дочь убил! Не помнит ничего – его проблемы!

– Ты же знаешь, он не убивал…

– Я знаю, ты знаешь. А он – нет! И давай на этом закончим. Да, хотела я ему рассказать, ты же и отговорил! И правильно, чего ждать от уголовника – мы не знаем. Поэтому молчи. Милу не вернуть, а теперь и Марго нет. Отвечать некому…

– Аркадия Львовна, вы готовы? – К ним подошла девушка в белом халате.

– Да.

– Я сейчас оденусь, мы поедем. Машина ждет у приемного отделения.

– Хорошо. Карл, пока прощай. Я позвоню. И запомни: убийца – Игнат. Даже если на курок не нажимал. Если б не он, Мила жила бы с мужем и своим ребенком! Возможно, жива была бы и Марго! Он во всем виноват. Только он! Прощать не собираюсь!

– Аркаша, а девочка где? Неужели так и не нашла, куда ее увезли отец с бабушкой? Тебе она тоже внучка!

– Не начинай опять! Была я в Кротовке. Соседи не знают, куда они уехали. Дом закрытый стоит с того года. Так даже лучше. Девочке сказали наверняка, что мама умерла родами. Незачем ребенку знать, что мать любовник убил. Все, Карл, тема закрыта.

Карл Генрихович вздохнул. Очередная попытка вызвать подругу на откровенный разговор провалилась. Та упорно настаивала на своей версии. Но свою вину в случившемся отрицала полностью. Брехт знал, она мучается этой виной. Втайне ото всех, скрывая за грубостью, а порой и хамством страх и боль. Но довериться не хочет никому, даже ему, давнему другу.

«Возможно, я должен сделать первый шаг – сказать, что я в курсе ее романа с Игнатом. И о том, что в то время тот обращался ко мне за помощью. Аркаша до сих пор думает, что я Игната знаю лишь как любовника Милы. Поэтому держит все в себе. А как ни крути, вершина треугольника – она!» Карл Генрихович шел по улице, не глядя по сторонам. Он вздрогнул, когда над ухом раздался голос того, о ком он только что думал.

– Здравствуйте, доктор! Узнали? – Игнат с насмешкой смотрел на растерявшегося Брехта. – Не составите ли компанию отобедать? Хотя бы вон в том кафе?

Не дожидаясь ответа Карла Генриховича, он подхватил его под руку и повел по тротуару к скверу, в глубине которого виднелось здание «Макдоналдса».

Глава 27

Амелин закрыл за Верой Антоновной входную дверь, та пошла на рынок, и в который раз набрал номер Ланы. Картины вчера она не привезла, на звонки не отвечала. А на завтрашний день они договорились идти подавать заявление на развод. По обоюдному согласию. Что она опять задумала?