В паутине лжи

– Я женился на однокурснице. Вернее, она была на курс младше, да неважно. Мы так хорошо знали друг друга, что не оставалось места загадке. Всё время соревновались, как и положено сверстникам. Никто не хотел уступать. А потом родилась Аня, и начались обиды. А еще быт. Минное поле, которое без потерь преодолевают далеко не все любови. Ты вечно не так сидишь, покупаешь не тот сыр. Смешно. А, к черту, – махнул он рукой. – Не слушай меня.

– Вы не можете ее простить? – осторожно спросил Андрей.

– Простить? Нет. Я ненавижу ее.

– За что?

– За то, что она умерла.

– А я решил вообще не жениться, – уверенно заявил Андрей, чуть помолчав. – Отчитываться перед посторонним человеком. Нет уж, увольте. Мне отца хватает.

– Так-то оно, конечно, так, но, с другой стороны, одному сложно. Некого обвинять в своих неудачах. Так что подумай об этом, студент. Кстати, а что за научная работа, которую ты пишешь? – с неожиданным интересом спросил Борис.

– Оперантное обусловливание, – уже с трудом выговаривая слова, ответил Андрей. – Влияние социальной среды на формирование индивида. В частности, на формирование инстинкта убийцы. Вы наверняка слышали об опытах профессора Павлова? Только Павлов предполагал, что поведение индивида состоит из рефлексов, важную роль в формировании которых играет наследственность. Я же изучаю влияние среды, которая создает условия для поведения.

– То есть ты пытаешься доказать, что инстинкт убийцы можно в человеке воспитать?

– Не просто воспитать, сделать доминирующим. Это даст ключ к анализу многих преступлений.

– По-моему, я где-то это уже слышал. Но всё равно звучит ужасно, – поморщился Борис. – Я уверен, это из-за обилия бездушных научных терминов. Давай выпьем за то, чтобы ученые, наконец, изобрели таблетку от жестокости.

Он поднял свой стакан и разом опрокинул в рот. Его примеру последовал и Андрей, однако поперхнулся и не смог допить до конца.

– Я ведь совсем не пью, – еле ворочая языком, сказал он.

Навалился на стойку и закрыл глаза. В голове громко щебетали сумасшедшие синицы. Тело его поднималось куда-то вверх, в невесомость. Но стоило Андрею открыть глаза, как он едва не свалился со стула, не в силах удержать снова потяжелевшее тело.

– Так, студент, закругляемся, – усмехнулся Борис, доставая лопатник. – А то папка твой мне башку открутит.

Глава 10

Андрей плохо помнил, как добрался вчера до дома. К тому моменту, когда он проснулся, отца уже не было. Мать то и дело заходила в его комнату, но, кроме пожелания доброго утра, не произнесла ни слова. Открывая портьеры или забирая со стола пустые чашки, она мельком бросала на него строгие, осуждающие взгляды, не позволяя ни на минуту забыть о вчерашнем проступке. Похоже, вечером ему предстоит разговор с отцом.

Оккупировав ванную, он долго стоял под душем, стараясь унять дрожь в мышцах, а потом принял три таблетки аспирина и, не позавтракав, пошел на работу.

Двери слишком громко хлопали, коллеги чересчур назойливо проявляли дружелюбие. Андрей старался побыстрее добраться до кабинета. Надеялся, что шеф тоже с утра не форме и у него есть полчаса-час, чтобы прийти в себя. Сегодня он в первый раз в жизни опоздал. Так что, кроме головной боли, пушечным ядром перекатывающейся в мозгу при каждом движении, он страдал еще и от мук совести.

– Здорово, Штирлиц.