В паутине лжи (СИ)

Не забыть бы поинтересоваться судьбой задержанных. Надеюсь, их уже допросили и предъявили обвинение, и сейчас оба вспоминают меня добрым словом где-нибудь в уютной камере на двадцать человек. Так должно быть со всеми преступниками. Хотя, будь я судьей, при вынесении приговора скосила бы пару месяцев блондинчику за красивые глазки. Пожалуй, хорошо, что я не имею отношения к судебной системе.

Дверь кабинета начальника с тихим скрипом открылась изнутри, оторвав меня от размышлений. Стефан нашёл меня взглядом, скромно улыбнулся, и строгим тоном бросил секретарю:

— Почему не сказал мне о посетительнице?

— Прошу прощения, Стефан, — секретарь вскочил с места, как ужаленный, выпрямился и виновато склонил седую голову. Никаких оправданий из его уст не последовало. Значит ли это, что шеф их терпеть не мог? Я бы не удивилась. Даже внешне Стефан выглядел как человек, которому чужды фальшь и лицемерие, хотя, казалось бы, работа предполагает непосредственную близость с этими качествами. Скромность в одежде, несмотря на статус, поражала.

— Заходите, Адель, — обратился он ко мне, жестом пригласив внутрь. Я встала с дивана и поправила платье, улыбнулась озорным зелёным глазам, следящим за каждым моим движением, и молча двинулась к мужчине на встречу.

Светлый широкий кабинет поразил меня простотой обстановки. Дальше всего от входа находился рабочий стол, на котором царила идеальная чистота: бумаги сложены в несколько прямых стопок, письменные принадлежности аккуратно покоились рядом; над ним, ровно посередине стены, висел портрет императора. Недалеко от рабочего стола находился стеллаж с несколькими десятками папок, названия которых я не стала бы читать, даже если бы могла видеть с такого расстояния, из-за того, что не хотела огрести за излишнее любопытство; окно, несмотря на холодную погоду, было приоткрыто — бежевые занавески трепыхалась на карнизе, гонимые мартовскими ветрами. В кабинете было прохладно, но зато свежо. Шеф отодвинул один из многочисленных стульев за длинным столом для совещаний, приглашая меня присесть. Когда я оказалась на предложенном месте, мужчина устроился на ближайшем стуле, так близко, что мы были на расстоянии вытянутой руки. Совсем рядом, боже. Мое сердце выпрыгнет из груди.

— Признаюсь честно, — начал Стефан разговор. Развернувшись ко мне корпусом, он поставил локоть на стол, дабы подпереть голову, и елозил меня любопытным взглядом. — Меня очень удивила вся эта ситуация. Расскажите, что произошло?

— Вам, должно быть, уже обо всем рассказали мужчины, которых я привела. Поэтому могу быть краткой? — отвечать вопросом на вопрос не очень вежливо, но мне очень не хотелось отвлекать его от дел длинными рассказами.

— Конечно, мы их допросили, но держать дольше суток без предъявления обвинения не имели право, — начал объяснять Стефан, а я бесстыдно пялилась на его губы вблизи, стараясь сосредоточится, чтобы не упустить смысл услышанных слов. — А так как ничего путного они нам не поведали, то пришлось их отпустить.

Я покраснела, но теперь не из-за близости с мужчиной, к которому испытывала сильные эмоции, а от того, что преступные элементы вновь расхаживают на свободе. Возможно, они уже принялись за старое, вновь завлекают наивных девушек в свои сети, чтобы там их безжалостно сожрать пожизненной эксплуатацией.

— Это были торговцы людьми. Тучный подошёл ко мне на улице и предложил заработать денег в незарегистрированном публичном доме. К сожалению, я была слишком слаба, чтобы заставить их привести меня туда сразу, поэтому решила сдать патрулю, но и их как назло по дороге не встретилось, вот мы и дошли до главного управления.

Начальник слушал внимательно, не отрывая взгляда от меня, а я едва сдерживалась, заставляя себя думать о работе, а не о том, какими становятся эти глаза, когда он занимается любовью.

— Не удивлён, что из всех молодых женщин, разгуливающих по улице, выбрали вас. Вы очень красивы, Адель.

Я больше удивилась, нежели смутилась от внезапного комплимента. Все же он женат и в обществе имеет кристально-чистую репутацию. Ни о каких его любовницах никто никогда не судачил, даже в салонах с плохой репутацией, где любили распространять удивительные байки, сплетни и прочую клевету. А может, это просто дежурная вежливость, пустой комплимент, и никакого подтекста здесь нет? Хм, сложная ситуация. Пожалуй, пойду ва-банк. Когда ещё улыбнётся удача поговорить лично с шефом мне, рядовой и ничем не примечательной сотруднице отдела «О».

— Спасибо. А у вас невероятные зелёные глаза. Я их заметила ещё тогда, когда вы выступали перед студентами академии госслужбы на кафедре. И так и не смогла забыть.

Мне показалось, что откровенность его даже немного обескуражила. Тем не менее, через мгновение Стефан переменился: вновь натянул на лицо маску вежливости и тепло улыбнулся. Морщины будто сразу разгладились, он помолодел лет на десять и теперь казался моим ровесником.