В перекрестье времен (СИ)

– Гномик! Карапуз! Лилипут! Карлик! – вот лишь самые необидные эпитеты, которыми награждался бедный Роба. Звучали словечки и похуже.

Пластинка у Робы была заранее подшита внутри большой вратарской кепки, которую он надел с троякой целью. Во-первых, она делала его немного выше. Во-вторых, эпоха кепок давно прошла и сейчас голкиперы не надевали никаких головных уборов во время матчей. Здесь Роба просто хотел выделиться чем-нибудь необычным, как это делают современные звезды эстрады, кино и различных развлекательных шоу. Что он будет спортивной, точнее футбольной, звездой, Роба не сомневался. Третья причина заключалась в поисках места, где можно было спрятать пластинку. Карманов в выданной ему спортивной вратарской форме не полагалось, а прятать во вратарскую перчатку было опасно. Давление мяча на руку во время соприкосновения с ним, как убедился уже Роба, было немаленьким, и чудодейственный механизм мог получить серьезные повреждения.

Такая категория свиста была ему, конечно, обидна. Тем более, он уже успел высмотреть на западной трибуне ту, ради которой и была затеяна вся эта интрига с превращением в спортивного идола. Наташка сидела во втором ряду, почти по центру, в окружении своих неизменных подружек. Давешняя толстушка сидела рядом с ней. Обе, на этот раз, были в синих джинсах и светлых, издали цвет разобрать было трудно, топиках.

Тем временем мяч был установлен в центре, и по жребию начинать должны были противники, которые уже изготовились к первой атаке на ворота Робы. Рефери в черно-белой полосатой форме поднял руку, призывая к вниманию, а другой поднес ко рту свисток, выжидая, когда шум немного стихнет.

Повинуясь его жесту, болельщицкая аудитория немного притихла, тотчас же прозвучал свисток арбитра, и игра началась. Первые пасы были точными и показали, что противник шутить не намерен. Нападающие сборной тридцать шестой школы веером рванулись вперед.

Не сказать, чтобы Роба был абсолютно спокоен. Он, конечно, волновался. Но больше из-за такой негативной реакции зрителей, которой он не ждал. Публичные насмешки и освистывание не могло породить скоротечных симпатий со стороны его избранницы. Кстати, на тренировку в среду она так и не пришла.

– Обиделась на невнимание Викинга, – справедливо рассудил про себя в тот момент Роба. Но посожалел о ее тогдашнем отсутствии, поскольку он блистал во всем вратарском мастерстве, небрежно выуживая самые неберущиеся мячи. И немногочисленные болельщики его поддерживали и аплодировали.

Тренер же, убедившись, что Роба действительно фактически непробиваем, доверил ему место голкипера и в основном составе команды на финальный матч.

Противник, однако, уже приближался к штрафной площади, и Роба поспешно снял свою кепку, вызвав вновь язвительный и насмешливый свист трибун. Пластинка уже привычно полыхнула приятным теплом, рычажок был переведен на соответствующее место, и Роба сразу ощутил незаметный для других временной сдвиг. Кепка была водружена на макушку, а ее обладатель спокойно застыл в центре ворот, не реагируя, как это обычно делают профессионалы, своими перемещениями на приближение чужих форвардов.

Защита, конечно, подкачала: юркий низенький нападающий противника прорвался с мячом к самому угловому флагу и сделал навес на робины ворота. Роба подобрался, готовясь выпрыгнуть на навесную передачу. Он понял, что такие ситуации особо опасны. Несмотря на его чудовищную реакцию, если чуток зазеваться, мяч от головы вражеского форварда может запросто скользнуть в сетку. Рослые нападающие противника разом рванулись к несущемуся мячу, подставляя в прыжке свои головы, однако голкипер был быстрее. Прыгнув навстречу летящему спортивному снаряду на опережение, Роба с силой ткнул его крепко сжатым кулаком, правда, не рассчитав силы удара. Мяч гулко бумкнув, как бы с обидой на такое невежливое обращение, улетел к самым задним рядам восточной трибуны. Болельщики ответили разномастным свистом, выражая свои противоположные чувства. Первый прорыв был ликвидирован.