В перекрестье времен (СИ)

– Пиво, – коротко сообщил Роба, однако вслед за последовавшим движением руки партнера к пакету, спрятал его за спину.

– Зайдем к тебе, поговорим.

– Буду я посторонним светить свою хату…

– Да знаю я, где ты живешь, – и Роба назвал этаж и номер квартиры.

– Откуда?

– Вот там и расскажу. И о лекарственных растениях поговорим.

– Чо? – глаза Графина недоуменно заморгали, но в них появился осмысленный просвет.

– Обсудим, говорю, ареалы лекарственных растений. Интересная ведь тема.

И здесь Графин стушевался. Он понял, о чем идет речь, но никак нем мог сообразить, откуда о его заначке узнал посторонний, тем более тот, кого он знает без году неделю. То, что Роба у него дома никогда не был, Графин мог дать голову на отсечение. И он понуро повернулся к своему подъезду.

– Постой, – сказал Роба, – на, глотни сначала пивка, а то не дойдешь – лифт-то не работает.

Но Графин уже не удивился этому знанию. Он принял бутылку, открыл ее о край стоявшей у подъезда скамейки и стал жадно глотать хмельной напиток, немного пролив его на грудь.

В квартире Графин сразу прилип взглядом к книжной полке, но Роба не стал понапрасну терзать своего партнера. Он просто вытащил валюту и положил ее на стол.

– Я взял лишь то, что мне причитается, – спокойно произнес он, – восемьдесят долларов.

Графин схватил деньги трясущимися руками и почти бегом метнулся в свою спальню. Он отсутствовал минуты три-четыре, вероятно, пересчитывал свои сбережения. А когда вышел, глаза его светились явной признательностью.

– Но как…, – начал было он.

– Все. Проехали. – Перебил его Роба. – Просто знай – у меня много всяких способностей. И дружить со мной лучше, чем враждовать. Будем действовать, как договорились, оба будем в шоколаде. Нет – извини, но тебе будет очень худо. Это был мой первый и последний урок. А пиво, между прочим, за мой счет – по случаю нашего вчерашнего успеха.

И он отдал страждущему оставшуюся бутылку. После этого случая никаких недоразумений между партнерами по игорному бизнесу не возникало. Единственный и непоправимый прокол случился позже, и заплатил за него Графин очень дорого.

Глава девятнадцатая

– Крутой малец, говоришь? – Калигула хищно ухмыльнулся и, достав из кармана серебряный портсигар, выудил оттуда папиросу, размял ее и стал постукивать мундштуком по крышке. Был он высок, плечист и несколько сутул. Жесткое, с резкими чертами лицо и несколько прищуренными глазами свидетельствовало о немалом жизненном опыте и готовности дать мгновенный отпор, в случае посягательства на жизненные интересы его обладателя.

Сразу несколько рук с горящими зажигалками протянулись в его сторону. Неторопливо прикурив от одной из них, он выжидающе глянул на плечистого парня в черной водолазке и светлых брюках спортивного покроя.

– Не то, чтобы крутой, но определенно не простой, – тот разогнал рукой клуб дыма и поморщился.

– Конкретно давай бухти, – и второй густой клуб отправился вслед за первым.

Парень уже не стал от него отмахиваться, поскольку этот жест мог и не понравиться строптивому пахану.

Разговор этот происходил в подвальном помещении ночного клуба "Башня Мерлина", где собралась верхушка одного из двух преступных сообществ, поделивших пополам сферы влияния в городе. Собеседниками же были главарь клана по кличке Калигула и один из присутствующих здесь бригадиров, окрещенный Скороходом.

Судя по обстановке помещение служило тайным банкетным залом, а, возможно, и для подпольной игры в карты. Окон не было вообще, дверь была стальной, с надежными запорами и встроенным глазком. Из мебели были лишь массивные дубовые столы и такие же громоздкие стулья со спинками. В глубине виднелась барная стойка, за которой стояли ряды полок с разнообразными бутылками.

Вор в законе, возглавлявший преступную группировку, получил кличку "Калигула" не за внешнее сходство с одной из наиболее зловещих фигур древнего Рима, а за необычайную жестокость, проявляемую как по отношению к конкурентам, так и к своим сообщникам. Ему даже нравилось такое сравнение с самым кровавым римским императором. Впрочем, к числу тупых безграмотных бандюганов, время которых давно прошло, он не относился и даже имел незаконченное университетское образование.