В переплетении слов (СИ)

— Все очень просто, милая Марлин, — обернувшись, с самой беспечной улыбкой на лице произнес Сириус. — Это самый мощный афродизиак в мире, называется — любовь. Советую и тебе как-нибудь попробовать, вдруг понравится. — Весело подмигнув опешившей женщине, он повернулся к замершей рядом с ним Гермионе и, не медля ни секунды, нежно поцеловал, не позволив девушке произнести то, что она собиралась сказать. — Знаешь, Гермиона, ты неподражаема! — прошептал он, заставляя себя отстраниться и продолжить путь.

В «Трех метлах» было тепло, немного шумно и, как всегда, атмосферно. Розмерта встретила его яркой улыбкой и даже вышла из-за барной стойки, чтобы обнять, а затем отругать за то, что не показывался уже два года. Гермионе досталась добрая улыбка и Сливочное пиво за счет заведения. Сделав заказ, Сириус повел девушку к столику, рядом с которым стояла наряженная ель, по пути привычно отвечая на приветствиях знакомых и перебрасываясь с каждым парой незначительных фраз.

— Ты никогда не думал о том, что стал известным писателем лишь потому, что твое имя уже знал чуть-ли не каждый житель Британии? — совершенно неожиданно спросила Гермиона, когда они устроились за столом.

— На тот момент меня знали разве что люди старшего поколения, и среди них удручающе мало поклонников научной фантастики, — весело отозвался Сириус, осторожно усадив плюшевого медведя рядом с еловой лапой, нависающей над краем стола. — Между прочим, Барти в свое время был чемпионом страны в шахматах. Как тебе удалось его обыграть? — не желая обсуждать свою популярность, которая успела ему порядком надоесть, решительно сменил тему Блэк.

— Ну, я с одиннадцати лет почти каждый вечер играла в шахматы с Роном, а он, между прочим, тоже в них неплох, — отведя взгляд, негромко пробормотала Гермиона. — Знаешь, мне показалось, что мистер Крауч чем-то похож на Доктора из новых серий, — явно желая избежать разговоров о бывшем, улыбнулась Грейнджер и вопросительно подняла брови, безмолвно спрашивая о его мнении.

— Трудно не согласиться, особенно когда он ерошит свои волосы, — откинувшись на спинку стула, фыркнул Сириус. — Но несмотря на это досадное совпадение, Десятый Доктор все равно мой любимчик, — заговорщицки прибавил он, зная наверняка, что его веселье выдает взгляд.

— А как же Четвертый Доктор? Я думала, он твой фаворит, — нахмурилась Гермиона, очень старательно подавляя желание улыбнуться.

— Он вне конкуренции, девочка! — назидательно провозгласил Сириус. — И знаешь, что? Если ты согласишься провести эти рождественские каникулы со мной, то просмотра «Доктора Кто» тебе не избежать, — подумав над этим предложением целых три секунды, что для него было на самом деле достаточно много, с легкой полуулыбкой прибавил он.

Гермиона, у которой уже явно был подготовлен какой-то ответ, растерянно моргнула, а затем изумленно охнула, быстро и правильно оценив его слова. Однако официантка, принесшая их заказ, позволила ей немного дольше подумать над ответом. Сириус, в общем-то, не особо рассчитывал на положительную реакцию. Было бы довольно странно, если бы она согласилась пожить у него после каких-то пары недель личного знакомства. Хотя этого определенно было достаточно, чтобы он сам вляпался в эти чувства, о силе и опасности которых успел подзабыть за то время, что вел одинокую жизнь. Конечно, Сириус флиртовал, заводил новые знакомства и иногда даже дважды ходил на свидания с одним и тем же человеком, но все это он делал скорее ради того, чтобы поставить галочку в графе «я пытался, но мы явно не подходим друг другу». Но сейчас все было слишком серьезно, и при этом эти отношения развивались удивительно быстро. Сириус, конечно, ничего против не имел, но это не значило, что Гермиона согласна на такой же темп. Вот только она до сих пор не дала ему четко понять, какая именно скорость для их отношений будет наиболее комфортной для нее.

— Эта модель мишек Тедди была популярна в начале семидесятых, — немного поковырявшись в тушеных овощах, прилагающихся к стейку, к собственному удивлению произнес Сириус. — Мне было года четыре, когда они появились в магазинах, — метнув взгляд в сторону игрушки, с улыбкой прибавил он, чувствуя на себе заинтересованный взгляд своей спутницы. — А Регулусу было три, и он каждый раз, видя в витрине этого медведя, просил родителей его купить. Матушка всегда строго и холодно его одергивала и говорила, что воспитаннику древнего рода не пристало играться с этими плебейскими штуками. Сейчас это звучит так глупо, а тогда казалось законом, который нельзя нарушать под страхом смерти, ведь даже смерть не так плоха, как разочарованно поджатые губы матушки. — Он криво усмехнулся, невольно вспомнив, как часто он сам становился причиной этого разочарования. Осуждение в темно-серых глазах матери было всегда, сколько он себя помнил. Иногда Сириусу казалось, что оно появилось там в ту секунду, когда начались роды, и ей пришлось будить мужа посреди ночи, чтобы он вызвал доктора.