В перерывах суеты

Алевтина перезвонила Сорокину сразу. Бог его ведает, их оперативные дела, может, «куры» это пароль какой. К словам «преступление», а тем более «убийство», «теракт» в семье относились серьезно, и она за много лет привыкла, что Сорокину с этим звонят и днем, и ночью. Ну действительно, не идиот же этот участковый, чтобы по поводу кур звонить зам. Генерального прокурора страны? Словом, как учили, перезвонила мужу и дословно, как он много раз ее просил, передала все, что услышала сама.

Сорокин был на взводе. Все еще ждали назначения нового министра, ждали, чем разрешится ситуация с отстраненным Генеральным прокурором, и потому работать, по крайней мере в «верхних этажах» обоих ведомств, никто не мог. Друг на друга замы смотрели волками, понимая, что как минимум трое из них могут подняться в начальники. Из Администрации Президента не звонили, на беседу не приглашали. А тут еще эти куры. Что это там на даче творится! Мало на работе нервотрепки, так еще и в его тихой заводи черт-те что делается. И Роза хороша — он к ним со всей душой, а она против него хитрость затеяла. Разумеется, Сорокин знал ее рабочий телефон в суде и тут же позвонил. Сам того не заметив, видимо инстинктивно, поскольку считал ее виноватой, заговорил с ней на «ты»:

— Здравствуй, Роза! Тебе не стыдно? Мне уже все известно. Ты с кем хитришь? Я же оперативник. Попрошу тебя как сосед, не лезь в это дело. Я сейчас сам туда поеду и во всем разберусь.

— Да вы о чем? — как будто бы искренне удивилась Роза. — Куда не лезть, Ильич?

Сорокин понял, что попал в глупое положение, поскольку все, что имел против Розы, основывалось на пересказе трех людей от одного другому, к тому же двух баб и одного придурка-участкового.

— Да ладно, потом объясню. Извини, сейчас тороплюсь. В выходные я к вам зайду. — И положил трубку.

Помощнику Сорокин объяснил, в чем суть дела. Он хорошо относился к этому парню, доверял ему и придумывать причину для своего отъезда не посчитал нужным. Вызвал машину и поехал в Березники.

Роза после звонка Сорокина расстроилась не на шутку. Ну сколько раз она уже попадала в неприятности, давая советы посетителям суда, когда те потом ссылались на нее. Зарекалась не придумывать для других оправдания и не подсказывать, как исправить ситуацию. И вот опять. На ровном месте. Роза пошла к своему судье и сказала, что ей придется уехать с работы. Все-таки приличия надо соблюдать. Потом позвонила Сене, у которого, по счастью, операции на тот день закончились, и они срочно отправились в Березники.

Первым в Березники прибыл Николай. Криминалисты к тому времени уже уехали. Двор Сорокина охраняли трое милиционеров, а «важняк» все еще беседовал с Марией. Милиционеры посчитали, что кур с петухом запустить на участок можно, что Николай с радостью и сделал. Выдохнув воздух, который, казалось, застрял в его легких с самого момента звонка жены, Николай отправился к себе в дом, где сразу попал под допрос следователя. С женой ему поговорить, разумеется, не дали, — так требовала следственная тактика, и развели их в разные комнаты. Николай начал давать показания.

В это время подъехал Сорокин. Старший по караулу, молоденький сержант, доложил заместителю Генерального прокурора обстановку заикающимся голосом. Еще бы. Сорокин, ожидавший на работе вызова на Старую площадь, а может, и сразу в Кремль, был в форме, которую носил вообще-то редко. Не принято это у оперативников, до какого бы они поста ни дослужились. Несмотря на гипноз генеральских погон, сержант доложил все толково, забыв лишь сказать о визите Николая с новыми курами. Их Сорокин увидел сам и, то ли забыв, что ему рассказывали о придуманной Розой хитрости, то ли считая, что так быстро эту аферу провернуть было невозможно, а может, полагая, что даже молоденькому сержанту должно быть известно о недопустимости менять что-либо на месте преступления, словом, Сорокин, увидев кур,спросил:

— Погоди, а это кто?

— Куры, — ответил сержант и добавил: — Подменные.

Тут до Сорокина дошло, что его уже опередили. К своему удивлению, он не обозлился, а начал понимать весь комизм ситуации.

В калитку вошли Роза с Сеней. Один из милиционеров резко бросился им навстречу, но Сорокин рявкнул: «Назад!», и милиционер прирос к земле. Как раз посередь лужицы с куриной кровью, которую не заметил, бросившись выполнять свой долг пред очами большого начальника.

Заметив кур, бегавших по участку, и смущенное лицо Сорокина, Роза улыбнулась. Сеня, которого по дороге, конечно, ввели в курс дела, был еще напряжен, не зная, куда пойдут события дальше.

— Вы меня так напугали сегодня, Ильич, — кокетливо начала Роза. — Вот приехали разобраться, в чем же это я перед вами виновата.

— Да ладно бросьте вы, ребята, — улыбнулся Сорокин. — Ну и хитрая же вы, Роза. Если вы и Сеню так обманываете, то я понимаю, почему он шляп не носит.

— Вот-вот, — обрадовался Сеня, — и я говорю, что это она во всем виновата. Все время мне вместо себя кого-нибудь подсовывает.