Читаем В перерывах суеты полностью

Ни к одной стае Пес никогда не прибивался. На свалке всегда хозяйничал кто-то. До перестройки, это одна стая была, всех в страхе держала. Лучшее — себе, остальные, как хотите. Пес ту стаю не любил, но как-то уживался. Он был черной масти, для них, чепрачных, инородец. Многие, такие же, как он, ну не той масти, со свалки убежали. А он остался. Он здесь вырос, он здесь все знал, каждый угол, каждый контейнер, каждый ящик. А когда проволоку колючую сняли, то полный беспредел начался. И пришлые собаки, и свои, все перемешались, перегрызлись. Пес драться не любил, но и ему пару раз пришлось показать, что зубы на месте. Ну а потом все как-то устаканилось, две стаи поделили территорию и жили более или менее мирно, только периодически облаивая друг друга, да иногда и загрызая того, кто тявкал слишком громко или, совсем обнаглев, слишком много чужой еды воровал. А Пес между ними устроился. И к этим не примкнул, и с теми не объединился. Потому на него никто и не нападал, но, правда, никто и защищать бы не стал.

По большому счету, Пес жизнью своей был доволен. В здоровенном крепком ящике оборудовал себе лежанку, стащив старое одеяло. Теплое, мягкое. Оно ни экскрементами, ни больницей не пахло, как большинство одеял, а, наоборот, источало приятный запах женских духов. Видать, хозяйка его, когда укрывалась, не только о сне думала, готовилась. А вот мужские запахи от одеяла были разные, перемешанные.

Еду Пес всегда знал, где найти. Молодые, неопытные собаки к каждой мусоровозке бросались, каждый контейнер с отбросами перерывали. Пес же давно понял, что ни на клыки, ни на лапы рассчитывать не надо. Думать надо! Он заприметил несколько машин, которые только еду и привозили. Там, бывало, отбивная, надкушенная чуть-чуть, прямо так и лежит. А рядом — салаты, хлеб. Даже бананы попадались. Пес ужасно полюбил бананы, когда первый раз их попробовал. Ну и что, что еда не собачья?! А ему нравится. А вот когда авокадо попробовал — ну и дрянь! И еще эти морепродукты проклятые! От них то тиной, то плесенью воняет. И что люди в них находят?! Машины эти приходили из места, где люди только затем и собираются, чтобы поесть. Ну зачем они тогда в такую вкусную еду окурки подмешивают?! Этого пес никак понять не мог.

Словом, жил Пес нормально, иногда убегая в лес, где свежие запахи и синее небо над головой делали его и вовсе счастливым.

Но однажды на свалке появился Котенок. Он прибежал неизвестно откуда. Пушистый, чистенький и совсем бесстрашный. Котенок не боялся собак. Он как-то легко проскальзывал у них между лап, крутился под брюхом, хватал кусочки еды и легко вспрыгивал на крышу барака, в котором давно-давно жил сторож. Там, удобно расположившись на безопасном расстоянии от собак, котенок поедал свою добычу, вылизывал лапы, а иногда, завалившись набок, подняв правую заднюю лапу, долго и любовно обхаживал языком брюшко. Пес не сразу обратил внимание на котенка, но, заметив, не мог отвести от него глаз. Такой он был грациозный, смелый и явно толковый. Вообще-то Пес, разумеется, кошек не любил. Но этот Котенок был особенным. Он, наверное, был рожден собакой, но только по какому-то странному капризу судьбы оказался одетым в кошачью шкурку. Совсем не ленивый, быстро соображающий, смелый и наглый, он быстро заставил всех собак свалки признать его если и не совсем своим, то уж и не чужим.

Пес как-то раз подошел к Котенку. Тот настороженно взглянул на старую собаку, а потом, вдруг, вместо того чтобы убежать или хотя бы зашипеть, ощеряясь, приветливо мяукнул. Пес даже растерялся. То ли это была наглость глупенькой молодой кошки, то ли она поверила ему почувствовав, что зла от Пса не будет. Пес протянул правую лапу и хотел легонько Котенка толкнуть. А тот неожиданно поднял свою крошечную лапку и погладил нависшую над ним лапищу Пса. Пес аж присел на задние лапы от неожиданности. Котенку понравился произведенный эффект, и он решил Пса покорить окончательно. В один прыжок оказавшись под брюхом сидящего Пса, Котенок лизнул два раза брюхо собаки и завалился на спинку. Мол, хочешь со мной поиграть?

Никогда еще Пес не испытывал таких чувств. Он, Пес-одиночка, вдруг ощутил себя кому-то интересным. Кто-то хотел с ним поиграть. Кто-то его лизнул!!! И не из-за еды, не ради выгоды. Пока Пес думал все это, Котенок вскочил, вильнул хвостиком и убежал.

А назавтра Котенок опять пришел. И опять играл с Псом. Даже мурлыкал. Пес решился на невероятное — взял да и лизнул своим огромным язычищем Котенка в морду. Тот фыркнул недовольно, а потом мяукнул. Пес так и не понял, понравилось Котенку или нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза