В пяти шагах от Рая

Мотей была лучшая подруга, чье мнение не оспаривалось. Лифт прибыл на четвертый этаж, распахнулись двери. Здесь было пустынно. Длинный коридор, уходящий вдаль и также поражающий хирургической стерильностью, упирался в дверь.

– У вас здесь как в операционной! – заметил Авдеев.

– Политика корпорации! – важно надул губы референт. – Чисто снаружи, чисто внутри!

Он достал новенький айфон. Авдеев плохо разбирался в стремительно меняющихся гаджетах, но новую модель сумел угадать. Наверняка стоит как его двухмесячное жалованье!

– Роман Михайлович? Да… Андрей Горюнов. Слушаюсь!

Демократия забуксовала, как паркетник на размытой дождем сельской дороге. Услышав голос босса, референт немедленно утратил остатки самоуважения.

– Нас ждут! – провозгласил он столь торжественно, словно перед ними была не дверь в кабинет шефа, а ворота в Эдем.

Кабинет был обставлен строго и дорого. Большой черный стол с гнутыми ножками вызвал ассоциации с древнегреческим саркофагом. Четыре пары стульев для посетителей стояли с обеих сторон, две бутылки боржоми и три пары высоких стаканов красовались на столе. Возле каждого стула лежал чистый белый блокнот с фирменным логотипом корпорации и синяя шариковая ручка. Торец саркофага упирался в рабочий стол руководителя. Моргнул приглушенным лиловым цветом экран компьютера, словно приветствуя посетителей. На столе шефа была разложена в геометрическом порядке всяческая канцелярская дребедень. Фотография самого шефа в компании полной улыбчивой женщины и такого же упитанного подростка была обрамлена в золоченый багет.

Кремер разговаривал по телефону. Точнее сказать, слушал, кивая в такт словам, словно медитирующий буддийский монах. Референт остановился в почтительной позе, улыбка задеревенела на румяной физиономии. Мальчишка – прирожденный подхалим и стукач! Подобные качества характера регулярными упражнениями не воспитаешь! С такими данными рождаются на свет божий, с подобострастной генетической прошивкой. Парень был лет на пять старше его дочери, подумал Авдеев. Три года назад бывшая жена вышла замуж за англичанина, с той поры они ни разу не виделись. Дежурный обмен поздравительными открытками по Интернету не в счет.

Авдеев шумно отодвинул стул, открыл бутылку минеральной воды. Горюнов посмотрел на дикого мужика, как на осквернителя могил.

Кремер, напротив, улыбнулся, приложил ладонь к трубке, пожал визитеру руку.

– Извини, Сергей! Шеф! – Он красноречиво завел глаза к потолку. – Так точно, Борис Аркадьевич! Уже здесь… – Он повернулся к референту. – Кофе… – И тотчас спросил: – Голоден?

– Сыт. Спасибо за заботу! – ответил Сергей, а Кремер продолжил монотонное движение шейным отделом позвоночника.

Горюнов неслышно покинул кабинет, пройдя в примыкающую комнату, откуда послышалось тихое гудение, сладко запахло кофейными зернами. Авдеев не испытывал жажды, но выпил еще стакан минеральной воды. Настоящее грузинское боржоми, когда еще доведется попробовать! Неслышно вернулся референт, неся на подносе три чашки дымящегося кофе, сливочник и сахарницу с коричневыми кусочками.

Авдеев пригубил.

– Кофе – высший класс! – воскликнул он.

– На здоровье! – улыбнулся Кремер и превратился в симпатичного мужика.

– Сливки, сахар?.. – спросил референт.

Сергей отрицательно покачал головой. Любая добавка только осквернит волшебный напиток! Он с наслаждением выцедил чашку.

Без стука распахнулась дверь, в кабинет вошла женщина. Голубые джинсы туго обтягивали безупречной формы зад, сквозь прорехи просвечивала загорелая кожа. Женщине было лет под сорок, сеть мелких морщинок в уголках голубых глаз и опущенная складка ярко накрашенных губ красноречиво указывали на возраст, но молодежный стиль одежды и удачная комбинация генов делали ее моложе на несколько лет. Она скинула кожаную куртку в металлических заклепках и небрежно бросила ее на спинку стула. У нее темнели под глазами набрякшие мешки, похоже, дамочка, не проспавшись, с ночной гулянки заявилась. Словно в подтверждение его размышлений она по-хозяйски прошла в соседнюю комнату, хлопнула там дверцей холодильника и вернулась с двумя банками пива. С шумом откупорила, сделала смачный глоток, поставила целую банку перед Сергеем.

– Будешь? – Голос у нее был низкий, с хрипотцой.

При других обстоятельствах Авдеев имел шанс потерять голову. От женщины исходил ни с чем не сравнимый аромат гормонов. Говорят, этот запах не обладает конкретными характеристиками, умение улавливать его досталось нам в наследство от архаичного предка. Очередная порция информации, полученная им от начитанной подружки.

– У тебя ярко выраженное мужское начало, Сергунек! – сказала однажды Надя. – Только ты не умеешь им пользоваться…

Он так и не понял в тот раз, унизила она его или похвалила.

– Благодарю! – ответил он. – Пока воздержусь.