В пяти шагах от Рая

Изумрудная листва шелестела на ветру, кривые тени выплясывали на сером асфальте. Пробежала группа школьников, через закрытые окна приглушенно донесся детский смех. Майор погрузился в размышления. Сексуальный мотив похищения маловероятен. Подобные истории только в американских фильмах бывают. Обеспеченный мужчина охотится за нимфеткой. Если, конечно, загадочный автомобиль имеет отношение к делу. Спасибо тебе, Клим, что подогнал потерпевшую! Тоску как рукой сняло! Правильно рассказывают истории про увядающих пенсионеров. Пока работал, был крепким парнем. Вышел на пенсию и начал разваливаться, как старый автомобиль! Правда, сердце крепостью не радует. Первый приступ случился сразу же после смерти жены. Крепко напился на похоронах, а потом еще и закурил после восьмилетнего перерыва. И высмолил за вечер полпачки, а с похмелья, как говорится, тряхануло. По счастью, соседка по лестничной площадке – врач из скорой помощи, дала пилюль, поставила капельницу. После всего еще неделю жгло за грудиной, сигареты выбросил, но желание курить возвращалось периодически. Снимал его леденцами, которые постоянно носил в кармане, а дома лузгал семечки.

– Готово! – послышалось за спиной.

Ермаков оторвался от тягостных воспоминаний, шагнул к столу и едва удержался, чтобы не издать восхищенное восклицание.

– Вы художник?!

– Вообще, я архитектор… – Она скромно опустила глаза.

Рисунок поражал точностью деталей, характер персонажа был схвачен безукоризненно. Сухощавое лицо, тонкие губы, прямой, с небольшой горбинкой нос. Глаза широко поставленные, взгляд уверенный, привыкший повелевать. Густые волосы бережно уложены, мускулистая шея предполагает спортивную подготовку.

– Ему лет сорок пять?

– От сорока до пятидесяти! Карандашом не передать цвет кожи. Он выглядел очень загорелым, будто только что вернулся с курорта.

– Хорошо! – Ермаков бережно убрал листок в папку. – Зульфия Рашидовна, теперь, пожалуйста, напишите всю информацию о вашей дочери. Год, число, месяц рождения, всех ее друзей, кого вы знаете, их координаты. Разумеется, номер школы, класс, фамилию учителей. Чем больше вспомните, тем лучше. Там же напишите ваши данные, номера телефонов для связи. Понятно?

Она послушно кивнула, взяла ручку. Слезы высохли, щеки покрылись легким румянцем. Майор отметил, что она довольно привлекательна и не так стара, как ему показалось с первого взгляда. Горе никого не красит… Он пошарил мышкой, ввел пароль для входа в базу данных МВД. Экран заискрился алой заставкой. Некоторого труда стоило разыскать раздел, связанный с исчезновением людей. Он неуклюже елозил беспроводной мышкой по столу, клацал левой клавишей. Дома у него не было компьютера, всякий раз, загружая необходимые для работы программы, он испытывал смешанное чувство досады и гордости за собственную косность.

– Вот… – Она протянула листок, исписанный аккуратным мелким почерком.

Ермаков привычным жестом нацепил очки, пробежал взглядом.

– Хорошо. Для получения информации мне потребуется два-три дня…

Она умоляюще вскинула на него свои удивительные глаза, майор поднял ладонь:

– Я могу понять ваши эмоции, Зульфия Рашидовна! У меня тоже взрослый сын. Если что-нибудь станет известно, я немедленно с вами свяжусь!

Уже стоя в дверях, она тихо проговорила:

– Спасибо вам, товарищ майор!

Он молча кивнул и погрузился в изучение информации сайта.

Ермаков откинулся на спинку кресла только к обеду. Мучительно хотелось курить, болела поясница, перед глазами плыли черные круги. Он потянулся, хрустнуло больное колено. Правильно в древности стариков отводили в лес! Пусть хоть зверюшки полакомятся! Он сунул руку в карман пиджака и тихо выругался. Забыл пакетик с конфетами в машине. Майор протер платочком стекла очков, у Зульфии (как он про себя называл утреннюю посетительницу) был четкий, но убористый почерк. Плюс полтора уже недостаточно, дальнозоркость – штука быстро прогрессирующая. Он набрал номер, ответили после второго гудка:

– Слушаю вас!

Ермаков представился, в женском голосе появились напряженные нотки.

– Чем могу помочь, господин майор?

Все господа в Париже! Он устал поправлять людей!

– Можете обращаться по имени-отчеству. Виктор Петрович!

– Слушаю вас, Виктор Петрович!

Уровень напряжения немного снизился. Обезличенный субъект всегда опаснее того, что носит человеческое имя!

– Вы – Анна Владимировна, школьный преподаватель Гульнары Савченко?

– Боже мой! Это такое несчастье! – Похоже, что учительница была огорчена искренне. – Гуля – чудесная девочка! Вы знали, что она обладала даром?!

– Дар?!

– Вам не рассказали?! Ее даже приглашали в Москву, на передачу, сейчас уже и не помню названия… Гуля отказалась, в тот период у нее болела мама, вы знаете ее маму, господин майор?

– Да. Я знаю Зульфию Рашидовну. – Он нетерпеливо щелкнул ногтем большого пальца по полировке стола. – Гульнара умела предсказывать будущее?

– В том числе и это! – горячо сказала учительница. – И представьте себе, она ни разу не использовала свой дар в корыстных целях!

– Объясните, пожалуйста!

Женщина грустно засмеялась: