В плену

– Я вижу, когда ты врешь. Скажи, что сделала это специально.

– Ничего ты не видишь.

– Уверен, что она добьется твоего увольнения, если уже не сделала этого, я могу решить эту проблему, останешься при работе, если хочешь.

Я смотрю в его глаза, долго изучая их. Я ошиблась, придя сюда работать, я ошиблась, что подошла к этому столику, опрокинула кофе на эту девицу.

Медленно провожу ладонью по руке Дениса, осторожно убираю ее от своего лица, он не сопротивляется.

– Мне не нужна эта работа, если ты будешь водить сюда своих девиц.

Я ухожу. И пусть я сказала, не совсем подумав, но это первое, что пришло мне в голову, я не собираюсь об этом жалеть.

Денис ловит меня за руку.

– Что? – Неохотно оборачиваюсь. Точнее, делаю вид, что неохотно.

Он смотрит на меня, и я вижу, что хочет что-то сказать мне, но не может. Словно его язык, не хочет подчиняться. Я знаю это чувство, когда не можешь произнести то, что должен, то, что приходит на ум то, что кажется правильным и неправильным. Я даю ему минуту, хотя знаю, что это бесполезно. Сама не знаю, что хочу услышать.

– Она мой деловой партнер, ясно?

То есть колебался он из-за этого? Я вскидываю одну бровь, как бы говоря «Продолжай, я слышу тебя».

– Ты, возможно, сорвала мне сделку.

– Или хороший трах.

– Ты редкостная дура.

Он прав, я не просто дура, я кретинка, больная на всю голову идиотка. Я готова растоптать в себе любую малейшую частичку еще оставшегося во мне чувства собственного достоинства. Я не знаю, когда я стала такой.

– Мне нужно идти работать. – Высвобождаю свою руку.

– Я решу вопрос с пролитым кофе.

Я быстро киваю и ухожу. Подхожу к бару со страхом того, что мне кранты. Конечно, убить меня не убьют, но вот в том, что меня вышвырнут в первый рабочий день, я не сомневалась. Саша смотрит на меня недобрым взглядом, скривив лицо.

– Все нормально, идиотка. Мы откупились бесплатным капучино.

– И все?

С трудом верю в это.

– Ну-у. Богдан умеет строить глазки.

Парень за баром улыбается мне, как бы говоря «Не за что».

– Спасибо.

– Не вздумай вытворить что-либо подобное. Ты поговорила с красавчиком? Долго вас не было.

– Не успела. Обязательно поговорю… с ним.

Прежде чем замечаю, как глаза Саши округляются, чувствую, как что-то горячее растекается по моей голове, затем по лицу, вниз по шее.

– Спасибо за кофе, дрянь.

Я чуть не сбиваю эту блондинистую стерву с ног, когда бегу в дамскую комнату. Шах и мат, Кристина. Удивительно, что мне не поднесли спичку прямо к волосам.

Второй раз за эти годы, я снова вспоминаю это. Его одежда полыхнула, как факел. Он был пьян и, это лишило его способности здраво мыслить. В тот момент, он начал отбиваться от огня руками, а я не знала, что мне делать. Я не могу даже представить, что чувствует человек, когда его одежда горит прямо на нем. Если бы это была не моя вина, со мной бы не происходило всего этого дерьма. Слышали о бумеранге? Суд оправдал меня, и я заставила верить себя в то, что я права, я заставила себя забыть о том дне. Мы были так глупы, думая, что ничего плохого с нами произойти не может. Все мы были такими однажды.

Включаю холодную воду, быстро умываюсь, упираюсь руками в керамическую раковину и даю волю эмоциям. Хлопок двери. Не нужно поднимать голову, чтобы узнать, кто вошел. Я знаю.

Мне так стыдно и противно от самой себя, что я готова провалиться сквозь этот пол. Это первый раз за последние годы, когда я позволяю себе, так раскиснуть из-за подобной ерунды, я сдалась. Прямо сейчас, кажется из-за сущего пустяка: пролитого на голову кофе. Подумаешь, ха!

– Ты в порядке?

Его голос сотрясает мои органы, мои конечности, даже, наверное, волосы. Я опускаю голову еще ниже и начинаю рыдать, закусываю нижнюю губу, чтобы прекратить издавать эти ничтожные звуки, от которых тошнит даже меня. Косметика на моем лице, должно быть уже пошла в пляс.

– Тебе больно?

Денис приближается, чувствую его тепло, оно совсем рядом. Его голос звучит необычно для него, неуверенный, словно ему впервые дали в руки плачущего младенца и он не знает, что с ним делать. Я пытаюсь заставить себя заткнуться, мысленно бью себя по лицу, стараюсь думать о хорошем, о светлом будущем и прочим розовом дерьме, но въевшаяся в меня ничтожность никуда не исчезает, я думаю, что родилась такой.

Он берет меня за плечи и разворачивает к себе, я не нахожу в себе сил, чтобы взглянуть ему в глаза. С меня стекают остатки капучино, воды и слез, перемешанных с тушью для ресниц.

– Я отвезу тебя в больницу, хорошо?

– Лучше присмотри за своей Барби. – Я ехидничаю, хотя совсем не хочу этого. Защитная реакция.

Тяжелый выдох. Пальцы касаются моего подбородка и осторожно поднимают мое лицо вверх, так чтобы глаза в глаза. Теплая ладонь касается моей щеки, вытирая слезы и возможно, остатки кофе.

– Уверена насчет больницы? У тебя покраснение. вот здесь. – Денис проводит указательным пальцем по моей щеке. – Ни черта не понимаю в этом, но, кажется, так выглядит ожог.

Словно, не слышит, что я говорю.

– Нет никакого ожога, со мной все в порядке, вали, решай свои дела.

– Мои дела здесь окончены, твои, кстати тоже.

– Ха.

– Поверни голову.