Читаем В плену полностью

- Налево, куда правишь, налево! - закричал командир

- А-ах! - ответили с баржи.

Медленно и спокойно плывет река, только у колес парохода встают волны и, откатываясь, бьются о берег.

Из трубы вылетают красные искры - крылатые красные рыбки - и расплываются.

Разгораются звезды.

- И за что я люблю тебя, тихая ночь?

- На правой, вперед! - кричит командир.

- Де-вять, де-сять...- отвечают с баржи.

И протяжно и гулко запел пароход. Вздрогнул лес, вздрогнули берега и, громогласно ответив на зов, погрузились в сон.

Что-то страшное вошло в ночь и затеснило грудь. Замелькали огоньки пристани.

2

Снегом заносит.

Рвется в белые окна метель и стучится. А вчера еще жил василек, жали рожь. В одну ночь!

Стынет седая река, плещутся судорожно волны. Слушаешь вьюгу, молчишь, жмешься от холода. Нет уж дороги. Снег. Погребают, поют над тобою. Кличут метели, поют:

- Выходи-выходи! Будем петь, полетим на свободе! У вас нет тепла! У вас света нет! Здесь огонь! Жизнь горит! И пылая, белоснежные, мы вьемся без сна. Выходи-выходи! Будем петь и сгорим на белом огне. Все, кто летает, все собирайтесь, мы умчимся далеко, далеко-далеко. Никто не увидит. Никто не узнает. Снегом засыплем, ветром завеем, поцелуем задушим. Песню тебе пропоем!

- В нашем царстве...

- Мы белые - черные ночью. Будем петь и летать, не замолкнем. Серебром затканы наши одежды, горят самоцветы. Мы вольные, чистые, цепкие. Нагоним мы хлещем и бьем, а встречая, мы раздираем. Срока нам нет. Скрыт от нас час. И с обреченных не снимем проклятья. Сердце будет биться безвыходно, безрадостно, безнадежно.

- В нашем царстве...

- Мы белые - черные ночью. Теплом не повеем. У нас острые зубы и цепкие когти. Уж близко время, великая тишь сойдет на землю, наступит горькая печаль и теснота. Уж близко время, великая тишь сойдет на землю, и станет на земле одна могила - кровавый крест. Мы белым саваном пушистых крыльев земную кровь покроем!

- В нашем царстве...

- Мы другие, не черные и не белые - мы бессмертные. Полночь идет. И проклятое сердце жаром овеяно, рвется и стонет. Мечемся, мечем печаль, мы свищем, горкуем, не знаем дороги. А те, кому жизнь не красна, зовите нас горевать свое горе. Горе не заплачет.

- В нашем царстве...

- Чует, подкатывает сердце. Что ж! Мы разгоним невзгоду, призарим, мы запоем по заре в три звонких голоса, мы растеряем тоску по полю, по лесу. Солнце, звезды, месяц, запирайте небесным ключом змею! Мы облегчим тебе боль!

- В нашем царстве...

- Мы не белые, не черные, не бессмертные, мы из стали, каляные. Ничего не боимся, ни муки, ни пыток, мы сами пытаем. Нет непогоды на нас, никому нас не унять. Встретим и бросим на горе, встретим - разлучим, пустим по полю. Эх, вы люди, безлюдье безудалое!

- В нашем царстве...

- Мы крепки в огне, мы не дрогнем. Заведем хоровод и летаем по полю-приволью. Смерть с нами. Вон она машет костлявой носовой рукою! Стук да постук, властница смерть! А нам своя воля гулять!

3

Зеленоватая ночь, туманная, в колеблющихся тучах.

Не слышно ни звуков, ни голоса. Но все живет, завеянное зеленоватым светом.

И кажется, пройдут века, и ничто не шелохнется, никто не подаст голоса.

Бесшумно подымаются мысли, идут и замирают, сливаясь с зеленоватым светом.

И то, чего минуту так сильно желал, отступает.

С отчаянием я вызываю пережитое. Но все замолкло и прячется.

Прямо через окно идет зеленоватый свет, идет и проникает в душу.

Не смерть, нет смерти в этой ночи, есть своя странная жизнь.

Уж не такая ли вечная жизнь?

Медленно впитывается зеленоватый свет, медленно обволакивает душу.

4

Здравствуй, Сорока!

Откуда прилетела?

Побелел твой передник... или примерз к тебе снег.

Что, Сорока, мерзнешь?

Под моим окном не тепло. Сорока, ты дрожишь?

Спрячься под крышу, там дождешься тепла. Я ничего не могу тебе дать.

Ты давно тут живешь, после долгой зимы оживаешь и летишь, чуть пригреет весеннее солнце.

Сорока, скажи мне, Сорока, как ты выносишь морозы? Научи меня, как учишь детей своих... Сорока! я замерзаю.

5

В бледном тающем свете темная тень на крыльце.

В белом венчике месяц плывет.

Частые звезды.

А вдоль леса сонная туча, как тяжелая самка, весенняя вестница.

Скрипят старые сосны.

И вдруг переклик петушиный...

И кажется, где-то уж солнце играет и прыгает сердце - глупый малый зверок.

6

Лебеди, белые лебеди! Снова к нам, не забыли.

От вашего крика, от шелеста крыльев земля сбрасывает белую шубу.

Помните, вы улетали и гнался за вами снежный буран.

Я провожал вас.

Лебеди, белые лебеди!

Дни проходили в молчании.

Хмурые тучи по сердцу ходили.

Лебеди, как высоко вы летите...

Если б и мне полететь!..

7

КЛАДБИЩЕ

Лучистое солнце неугомонно-порывисто дышит на пробуждающуюся землю.

Над головою, в густой теплой сини, вереницы птиц.

Под ногами ярко-зеленые нетронутые побеги первых травок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза