В плену

Ну, ладно, не об этом сейчас, что было, то было, а я живу настоящим. И в настоящем времени у меня кипит рабочий день в офисе одного из самых популярных журналов города Дэйли Ньюс. Вокруг шныряют люди, постоянно бегущие куда-то и часто что-то не успевающие.

Наш офис – это многоэтажное здание, каждый этаж в котором отвечает за определённые задачи: бухгалтерия, маркетинг, редакция, журналистика и еще много других, а некоторые, как наш, например, распространяются на несколько этажей. Почти все из них построены по типу открытого пространства, где через небольшие перегородки расположены столики всех сотрудников, и только у начальства есть собственные кабинеты, обычно отделённые стеклянными стенами и находящиеся вдоль стен и окон. Такой муравейник получается, как и показывают в большинстве фильмов.

Вот и у меня своё муравьиное гнёздышко, за которым сегодня я сижу над написанием статьи по поводу открытия нового выставочного центра. В связи с этим вчера я была на мероприятии, организованном владельцем данного заведения и, по совместительству, одним из самых влиятельных людей в штате. Честно говоря, подобные мероприятия довольно скучные, формальные и однотипные: банкетные залы с закусками и шампанским, речи важных приглашённых гостей и обязательно главного виновника торжества, а также бесконечные аплодисменты, от которых под конец уже уши начинают вянуть, и всевозможные почести человеку, собравшему всех здесь.

Моя же задача заключалась не только в сборе информации, как прошло такое «грандиозное» событие, но и, конечно же, взять интервью у всех этих надушенных денежных мешков. Как вы поняли, я недолюбливаю ни их, ни то, что они устраивают. Все, кого я знаю, а знаю я уже многих, просто надутые индюки, играющие свои роли перед камерой, к тому же высокомерные и надменные. Проводят эти свои благотворительные вечера по сбору средств для детей-инвалидов или больных тяжёлыми болезнями, но не чтобы помочь, а потому что этого требует имидж. Нет, конечно, они большие молодцы, что жертвуют свои средства в благое дело, потому что без них у кого-то не было бы и шанса, но я не понимаю, как можно быть настолько равнодушными к тому, что они сами же и делают, ни капли искренности, просто чёрствые ледяные сердца.

Пока я сидела, уткнувшись в монитор и размышляя, как лучше отразить собранный вчера материал, ко мне тихо подошли сзади.

– Привет.

Я даже слегка подпрыгнула на месте от неожиданности, а повернувшись, увидела Помеллу.

– Привет, – ответила ей я.

Помелла – одна из моих многочисленных коллег, и я с ней не особо лажу. И здесь даже не так, что это я не могу подружиться с кем-то по своей натуре, а она всё время смотрит на меня с пренебрежением. Я думаю, что она просто завидует, так как сама работает тут на пару лет дольше меня, а её до сих пор отправляют только на самые простые и пустяковые интервью, размещаемые где-то затерянными во всём нашем толстом журнале. А может быть, потому что ей нравится наш начальник, но он проявляет знаки внимания ко мне, при этом не замечая её.

– Там Макс хотел тебя видеть, – сухо и с миной отвращения на лице произнесла она.

Макс или Максимилиан Миллер – как раз наш начальник, и она явно сейчас недовольна и была готова удавиться собственным ядом из-за того, что он опять вызывает меня к себе. Не обращая внимания на её пассивную агрессию, я спросила:

– Не сказал, зачем?

– Нет, – только и услышала я в ответ её злобный писклявый голосок, и она тут же развернулась и ушла, не желая дольше необходимого общаться со мной.

Я только хмыкнула, очередной раз подумав, что она ведёт себя как ребёнок. Развернулась на своём кресле, встала, поправила немного поднявшуюся от постоянного ёрзания, сидя на одном месте, юбку-карандаш и пошла к его кабинету, заметив её нахмуренный взгляд с конца нашего отдела, направленный в мою сторону.

Интересно, она когда-нибудь перестанет так странно вести себя?.. Для понимания, я не испытываю никакого интереса к Максу, как к мужчине, он хороший начальник, у нас прекрасные отношения, но только как коллег, и на этом всё. Более того, у нас и разница в возрасте слишком большая, даже если бы захотела, его бы в качестве претендента не рассматривала.

Оказавшись у кабинета, отделённого от нас матовой стеклянной стеной, за которой ничего не видно, я постучала в дверь в ожидании ответа.

– Войдите, – услышала я с той стороны и открыла дверь.