В плену его страсти (СИ)

- Нет, я… Я же не за этим, - обреченно вздыхаю. И на что я только надеялась? Ведь за все это время она ни разу не позвонила. Теперь, наверное, понятно, почему. Но ведь раньше же мне казалось, что она меня любит.

- Тогда зачем звонишь?

- Это правда, что ты меня удочерила?

Мама долго молчит. Словно не ожидала такого вопроса.

- Кто тебе рассказал?

- А это важно? Просто ответь - да или нет?

- Да, правда.

Крохотная надежда, что все это какая-то ошибка, в это мгновение окончательно исчезает.

- Ты поэтому меня выгнала? Потому что я неродная? - вопросы вырываются помимо воли. Я же так и не поняла - за что она со мной так? Что я сделала плохого? В чем ошиблась?

- Я тебя выгнала, потому что ты - малолетняя шлюшка! - вдруг едва не кричит мама. - Тебе уже есть восемнадцать, так что даже не думай заявиться на порог! Поняла? А увижу рядом с Эдиком…

Сил выслушивать это нет, и я просто отключаю телефон. Как же так, мама? Как же так?..

Дни проходят один за другим. Я мало ем, почти ничего не делаю - только смотрю в окно на город. Иногда сплю. Камиль больше не приходил. Как уехал в тот день, когда вскрылась правда, так и не появлялся. Только продукты регулярно привозят охранники, и все.

А утром сегодня Василий позвонил и напомнил, что у меня плановый осмотр в клинике. Я едва сдержалась от вопроса про Тагаева, но мужчина словно понял меня без слов.

- Не нагнетай, Алика, - посоветовал он. - У Камиля много дел. Вернется, не волнуйся. Отдыхай. Кеша отвезет тебя сегодня.

Я, естественно, не спорю. К назначенному времени одеваюсь, хотя желания куда-то ехать нет ни капли. Молчаливый охранник проводит меня до машины. А у меня такое состояние равнодушия и безразличия ко всему, что отвези он меня куда-то в другой город, я, наверное, даже не замечу.

Моя жизнь превратилась в непонятно что. Я не знаю, как быть дальше, не знаю, куда идти. Возвратиться в свой город я не могу - отчим может снова меня начать искать, если не остыл еще. И тогда все будет напрасно. Денег, которые мне перевел Василий, должно хватить на первое время, но я настолько потеряна сейчас, что вряд ли выйдет что-то толковое. Ясно одно - нужно брать себя в руки и попытаться придумать какой-то план действий. Очевидно, что оставаться с Камилем смысла нет. Я не смогу быть заменой той, которую он когда-то любил, а после возненавидел.

Почему-то я не сомневаюсь, что так и было - Тагаев производит впечатление мужчины, который не простит предательства.

А я - просто напоминание о его прошлом. Возможно, потому и его отношение ко мне было изначально вот таким.

С тоской смотрю в окно автомобиля, пока нас вдруг резко не встряхивает. Дергаюсь, неприятно ударившись лбом, и в ужасе вижу, что в нашу машину въехала другая, не менее массивная.

Кеша достает пистолет, что-то говорит мне, а у меня уши закладывает, и все звуки долетают будто сквозь вату.

Словно в замедленной съемке вижу, как из машины, протаранившей нашу, выходят двое крепких парней. Вжимаюсь в сиденье, наблюдая, как мой охранник, прежде чем выйти из машины кому-то звонит.

Все, что я могу - беспомощно крутить головой, не понимая, как дальше вести себя и что делать.

Бежать? А куда? От кого?

Завязывается потасовка, появляется еще пара машин, и Кешу в итоге просто валят на землю. Я даже не знаю, жив ли он. Ужас парализует настолько, что я даже дышать могу через раз. Грудь будто сковывает льдом. Когда же дверь с моей стороны открывается, а огромный амбал едва ли не выдирает меня из машины, сдавленный хрип - все, что получается.

- А ну тихо, - приказывает он и сгружает меня в открытый багажник, стоящего рядом автомобиля.

- Н-не надо…

Я неуклюже пытаюсь выбраться, но тут же получаю такую затрещину, что в глазах темнеет.

- Тихо, я сказал.

Чувствую, как мне связывают руки, еще и на лицо тоже скотч клеят. А затем наступает темнота.

В багажнике довольно прохладно, но меня колотит от ужаса. Еще и машина едет довольно рвано, отчего я постоянно бьюсь головой обо что-то твердое. Слезы отчаяния все никак не прекращаются, а мысленно я уже представляю себе страшные картинки. Не знаю, сколько это длится, но когда машина снова останавливается, а шум мотора стихает, я испытываю странное облегчение.

Ровно до момента, пока багажник не открывается снова. Потому что лицо того, кто стоит и смотрит на меня сверху с диким восторгом и предвкушением, я бы предпочла никогда не видеть.

- Ну, здравствуй, Алика, - с явным удовольствием произносит отчим. А затем тянет свои руки ко мне…

34 Алика

Комната, в которую меня притащил Эдуард, больше похожа на пыточную. Огромная кровать в темно-красных тонах, а неподалеку от нее столик, и на нем выложены какие-то причудливые девайсы, о назначении которых не хочется даже думать.

- Заставила ты меня побегать, - ухмыляется отчим. Он развалился в кресле напротив и плотоядно разглядывает меня, сидящую на полу и прикованную цепью за ногу к металлическому кольцу у стены.

Руки он мне от скотча освободил, как и рот.

- И знаешь, я решил, что каждый день моего ожидания ты должна отработать по полной.

- Ты больной, - с ужасом выдыхаю.