В плену его власти (СИ)

Малышка по-детски прячет лицо за ладонями. Извивается с удвоенной силой, пытается оттолкнуть меня ногами, потому что руки-то заняты, а меня даже не бесит, что девчонка продолжает строить из себя недотрогу, когда сама приперлась в, по сути, секс-клуб и без натянутого поводка пошла со мной в комнату.

Не бесит — умиляет.

— Убери руки, солнышко, — мягко накрываю ее запястья, тяну в сторону, но она упрямо защищает свою оборону. — Так уж вышло, что мужики обычно сильнее, — без особых напрягов отрываю ее ладони, но теперь у меня новое препятствие — девочка в последней отчаянной попытке хоть как-то сохранить анонимность жмурит глаза и мотает головой так, что растрепанные волосы после таких манипуляций скрывают половину лица.

— Не надо…

— В корне не согласен. На счет «три» открываешь глаза, — приходится немного наклониться, разница в росте все же значительна, а мне нужны ее губы. — Три.

Любой современный спорткар позавидовал бы скорости моего разгона, потому что мне даже жалких секунд после старта не надо для рывка в пропасть.

Пропасть, где я не просто целую сладкую девочку с внезапно распахнутыми от неожиданности глазами — я имею ее рот с напором дорвавшегося хищника, которого заперли на долгие недели в тесном вольере, а после втолкнули в эту каморку обреченную на поражение газель.

Газель, на которую я объявляю охоту. Хочу попробовать ее на вкус.

Я отрываюсь от девчонки, когда у самого заканчивается воздух.

Она сбивчиво дышит, часто хлопает ресницами и, неожиданно для нас обоих, не пытается убрать руки, которые я сам же туда и закинул, с моих плеч. Я готов был смириться с парочкой глубоких царапин в подарок, но эта прелесть опять удивляет меня — зарывается своими пальчиками в волосы и перебирает их на затылке, пока я взглядом исследую ее лицо.

И, по-моему, все ее «нет» бесследно исчезли.

Шестая глава. Ева

Я — открытая книга.

Этот мужчина с легкостью переворачивает страничку за страничкой, ему даже не нужно вчитываться, чтобы понять заложенный в строки смысл.

И мне, на самом деле, очень сложно это признать, потому что я внезапно не хочу в его глазах быть настолько простой и поверхностной. Я не хочу давать ему повод думать, что меня достаточно поманить одним пальцем и перед ним окажется согласная на всё овечка.

Я не позволяю делать такое первому встречному. Никогда не позволяла. А сейчас мне хочется самой просить еще.

Но приходится сжимать зубы и возвращать остатки разума на положенное им место.

— Отойди, пожалуйста, и больше не прикасайся ко мне. Я надеюсь, что ты все-таки способен на мужские поступки. И когда девушка несколько раз говорит «нет» — неплохо бы уважать её личные границы, а не биться напролом, — я быстро выпутала пальцы из его волос и сделала вид, что они там оказались совершенно случайно под воздействием каких-то неведомых космических сил.

— Я, солнышко, способен уловить твердое «нет», когда в нем действительно заложен смысл несогласия. Ты же из-за каких-то своих предрассудков пытаешься меня оттолкнуть, потому что боишься осуждения людей, которых здесь даже нет. Вся такая правильная, приличная девочка, которой вбили в голову нормы поведения, и теперь она напугана перспективой шагнуть в сторону, — он усмехается и убирает руки, только вот выдохнуть я все равно не могу, потому что, пусть он меня больше и не касается, я до сих пор ощущаю напор его рук.

Ощущаю так, будто на коже после его пальцев остались пылающие болезненные ожоги, которые будут сходить еще несколько дней.

Завтра утром я проснусь с ними на коже, и мне будет невероятно сложно не вспоминать об этом мужчине.

— Шагнуть в сторону — значит отдаться первому встречному на грязном комоде? — спрашиваю с вызовом.

— Он чистый. Здесь за этим следят, мы не в дешевом притоне.

Мне не нравятся его попытки разрушить мой привычный мир, но я продолжаю смотреть в глубину его глаз и искать в них то, что притягивает к этому мужчине с магнетической харизмой. У него подвешен язык, но этого недостаточно для постоянных волн из мурашек.

Наши непродолжительные отношения напоминают день сурка, когда он ловит меня, я отталкиваю, а потом вновь оказываюсь в кольце его притяжения, и я судорожно пытаюсь вспомнить все сцены из фильмов, когда герою удавалось разорвать эту загадочную цепь.

Кажется, всегда достаточно сделать что-то несвойственное для тебя, поэтому я толкаю его в грудь, спрыгиваю с комода и быстро, стараясь скрыть всё лишнее от чужих глаз, стягиваю с себя белье, которое теперь болтается на указательном пальце правой руки.

Я сошла с ума? Кто внутри заставляет меня поступать настолько нетипично?

— Меняю на ключ, — говорю слишком быстро, чтобы нельзя было по голосу уловить мою легкую панику от абсолютно нехарактерного для меня поведения.

Почему-то ощущение, что я успела вытащить ногу из капкана до того, как железные резные путы успели отхватить мне ногу по щиколотку.

Отдышаться бы, а дальше будет легче.

— Удивила, — он даже выдерживает несколько секунд прямого контакта глаза в глаза и лишь потом переводит взгляд на пыльно-розовое облачко ткани.