В плену его желаний

Не дав Ксю опомниться, ухватился за центр распорки и, выдохнув «держись», резко крутанул, переворачивая девчонку на живот. Она пронзительно завизжала, цепочка от наручников звякнула и перекрутилась. Понимая, что так нам обоим будет неудобно, поднялся выше, зажимая её коленями с двух сторон, отстегнул от кровати, снял наручники, откинув в сторону. Возвращаясь обратно, нарочно потерся стояком об ушибленную спинку своей малышки. Она довольно заурчала. Ну точно кошка! Поднял её бедра выше так, что она красиво изогнулась сама, ещё больше оттопырив попку, демонстрируя мне свое согласие. Довольная улыбка, кажется, не сходит сегодня с моей рожи.

— Подушку подложи, — обращаюсь к ней. — Будет гораздо удобнее.

Малышка так и сделала, а я с наслаждением звонко, но осторожно шлепнул её по заду. Она снова выгнулась.

«Красивая», — отметил мозг, частично стекший ниже пояса.

Выдавив немного смазки, согрел её в руках, затем осторожно стал смазывать тугое колечко. Она тут же напряглась.

— Расслабься и доверься мне, — говорю, проталкивая смазку внутрь. — Детка, кому говорю, расслабься.

Не выходит. Пришлось применить запретный приём.

— Значит ты мне не доверяешь?

Уже двумя пальцами расслабляю её. Дорогая смазка действует быстро, мои слова тоже. Она выдыхает и расслабляется.

— Моя умница.

Ксюша удивительно послушна сегодня.

Взяв красивую анальную пробку, так же согрел её в руках, чтобы не доставлять дискомфорт, и резким, но осторожным движением вставил в запретную дырочку. Ксю охнула и замерла. Провел пальцами по нежной коже, вызывая мурашки, разбегающиеся в разные стороны от моих касаний.

Передо мной открывается шикарный вид. Чёрный камушек, скрывающий кнопку вибратора, красиво поблескивает. Нажимаю на него, включая игрушку. Ещё очень чувствительное тело, не отошедшее от недавнего оргазма, реагирует гораздо быстрее, чем это понимает мозг. Малышка сладко стонет, а я, немного помогая себе рукой, вхожу в тугую девочку, растягивая собой. Она с удовольствием принимает меня на всю.

Теперь моя очередь стонать от удовольствия. Она обволакивает, сжимает тугими мышцами член и стонет так, что сносит планку. Лёгкая вибрация от пробки передается и мне.

Охренительно хорошо!

Прокручиваю игрушку по часовой стрелке, двигаю вперёд-назад.

— Ой, мама… — выдыхает малышка, больше не сопротивляясь.

— Почти, — отвечаю хриплым голосом.

Девочка забавно хрюкает, пытаясь засмеяться, но я делаю сильный толчок бёдрами, срывая с её губ очередной стон.

Движения становятся резче, дыхание чаще… Девушка сжимает кулачки на подушке и мелко дрожит от второго оргазма. Ощущая, как сокращаются мышцы, как она течет подо мной, слыша, как стонет, кончаю следом прямо в нее. С этим разберемся позже, сейчас хорошо… В ушах звенит, каждая мышца в теле вибрирует от наслаждения. Малышка тихо поскуливает в подушку. Вспоминаю, что забыл вынуть все еще вибрирующую пробку.

— Сейчас, — голос не слушается.

Осторожно вынимаю украшение из попки своей девочки. Она с облегчением вздыхает и опадает на подушки без сил. Ложусь рядом весь мокрый от пота. Когда же отступит эта чертова слабость?! Перебираю ее длинные волосы. Это уже вошло в привычку. Невесомо глажу по спине.

— Я никогда не привыкну, — говорит Ксюша. — Ты всегда разный. И это, — вздыхает и поворачивает голову. — Это и здорово, и пугает одновременно.

— Привыкнешь, — целую в макушку и поднимаюсь с кровати.

— Нет, — качает головой. — Ты куда?

— Мне нужно заняться делами. Отдыхай.

— Макс, — через долгую минуту молчания зовет она, когда я уже успел одеть штаны. — А можно я приготовлю нам что-нибудь?

— Вот об этом, — смеюсь. — Ты точно можешь не спрашивать. Найдешь из чего — готовь. Не найдешь — закажи.

— Хорошо, — малышка устало прикрывает глаза.

Надев футболку, ушел в кабинет. Нужно собрать себя в кучу и заняться делами. Но, блядь, кто бы мне дал это сделать?!

Экран мобильного продемонстрировал фотографию человека, которого я не видел больше года. И не горю желанием видеть. Слышать тоже. Перевернул трубку вниз экраном, но она не перестает назойливо жужжать.

— Да твою же! — принимаю вызов и раздраженно отвечаю: — Да!

— Здравствуй, Максим, — как всегда твердый, уверенный голос, пробирающий насквозь с детства.

Только вот я вырос давно, а потому, скрывая раздражение за тонной льда, отвечаю отцу:

— Что тебе нужно?

— У нас с мамой юбилей совместной жизни в следующие выходные. Она очень хочет, чтобы ты приехал.

— Зачем? — задаю новый вопрос, добавив больше стали, чтобы скрыть истинные чувства. Боль. Обиду. Раздражение.

— Ты давно не был у нас, она скучает…

— Когда я был у вас в последний раз, — прерываю его, — ты назвал меня ничтожеством и выставил из дома, в котором я вырос. Заметь! Не в первый раз! Сам позвал, — усмехаюсь. — Сам выгнал.

— Макс, — отец тяжело вздыхает. — У нас не клеится, я знаю, но мама-то не виновата. Она любит тебя и беспокоится.