В плену фиолетовых зеркал

— Пульс пришёл в норму, он очнулся! — сказал кто-то из них, держа в руках какие-то плоские штуки. — Больше не нужно разрядов.

Это была бригада врачей.

— Пожалуйста, не двигайтесь, сейчас мы сделаем вам укол.

Винсенту разорвали рукав рубашки, оголив правую руку. Женщина сделала ему внутривенный укол, и он потерял сознание.

Очнулся Винсент в больничной палате. К нему подошёл врач (небольшого роста, крепкого телосложения, с круглым лицом с правильными чертами, в очках).

— Вы пролежали в коме долго мистер Дэнтон, — сказал он, — весь свой курс лечения. Все переломы зажили, сегодня вы пришли в себя, все показатели в норме, так что отправляйтесь домой, жена заберёт вас.

— Жена?

— Да, она сейчас придет, оденет вас, и вы поедете домой.

Доктор вышел из палаты. Через минуту дверь открылась и через нее еле протиснулась полная высокая женщина (блондинка с симпатичным, но несчастным лицом).

— Привет, милый, как ты себя чувствуешь?

— Живой вроде бы, — вместо этого он хотел спросить, что это за мир, куда подевался ад, но слова сами вырывались из уст, — Поедем домой, Люси? — Он ещё, оказывается, знает её имя! Чертовщина какая-то!

— Дональд! — Люси очень долго душила его в своих объятиях и заливалась слезами. Он и сам едва не заплакал к удивлению для себя. Она одела его и помогла ему идти. Винсент чувствовал, как сильно его мышцы одрябли. Он держался за жену, чувствуя, что она не бросит его, что она его опора и надежда, как и всегда раньше.

Пара вышла из больницы. На улице шёл дождь. Они сели в старый поцарапанный додж, и поехали по залитой водой дороге. Люси всё время плакала.

— Дети заждались тебя, как и я! Ты так долго был в коме. Дональд, я же говорила, не связывайся, ты с этими парнями. Почему ты не послушал?

Винсент промолчал, ему было слегка не по себе, особенно в тот момент, когда он вспомнил, что дома его ждут пятнадцать детей разного возраста. Девять мальчиков и шесть девочек.

— Джек, сказал, — продолжала жена, — что будет поступать в колледж, только когда я привезу тебя домой в полном рассудке, когда ты выздоровеешь, — она снова расплакалась. — Даже Тюф заболел, он тоже ждёт тебя.

Винсент, с удовольствием представил, как было бы хорошо повеситься.

Они приехали в район домов. Машина остановилась у двухэтажного старого особняка с большим сараем. Дональд и Люси вошли в дом. Ещё в гостиной, словно хищники на него набросились дети, обнимая и целуя. Он грохнулся на пол. Все дружно посмеялись и подняли его на ноги, потом его сшиб Тюф, их десятилетний волкодав (названный в честь мальчика самоубийцы из сказки). Он с жадностью лизал лицо хозяина, по которому так соскучился.

Раздавались истеричные взрывы хохота неестественной радости посетившей дом Дэнтонов, дом большой семьи полудурков. Они очень радовались. Все его пятнадцать детей, прыщавая жена толстуха и чертова собака по кличке Тюф. Вся семья, словно команда заядлых алкоголиков, напилась ромом до бессознательного состояния.

Дональд (но далеко внутри всё тот же Винсент) пробудился рано утром от телефонного звонка. Голова раскалывалась от похмелья, в доме царил погром, будто здесь производили обыск какие-то мародеры-наркоманы. Стояла вонь. На полу помимо мусора и блевотины кое-где валялись шприцы. Дональд дополз до телефона и взял трубку.

— Кто бы ты ни был, — прохрипел он, — пошёл ты к…

— Дональд, приезжай ко мне, и я решу все твои проблемы.

— Кто ты, мать твою! — спросил в гневе Дональд, голова его раскалывалась.

— Я тот, кто скажет тебе, как выбраться из всего этого дерьма, в котором ты сейчас и которое ещё может с тобой приключиться. Приезжай послезавтра в бар «Вечное проклятье», сядь за столик13.

— Знакомый голос, я тебя знаю?

Послышались гудки. Дональд обрушил трубку обратно на телефон, едва не разломав его, и заснул. Когда он проснулся, Джуди и Стив помогли ему подняться с грязного пола и сесть на диван. Майк принёс ему банку крепкого пива. Дональд жадно выпил его и вскоре почувствовал, как голова проходит. Остальные дети валялись по дому и тяжело приходили в себя. Только сейчас Дональд разглядел зал, в котором они всегда праздновали все праздники. Пять зеленоватых диванов купленных у брата на его мебельном заводе ещё пятнадцать лет назад. Дешёвая хрустальная люстра на потолке, приобретённая на распродаже. Грязный камин, в котором уже давно не было огня. Мутные давно не мытые окна. Всё так знакомо.