В плену Гора

Я поблагодарила водителя, толстого веселого дядьку, рассказавшего мне за полчаса совместной дороги всю свою немудреную биографию, от рождения до трех внуков и четвертого на подходе.

Дошагала до неприметной в ряду таких же пятиэтажки на окраине города, окнами выходящей на частный сектор. Оглянувшись, прошмыгнула в проулок между двумя заборами к заброшенному строительному вагончику.

Ключ от вагончика нетронутым лежал в щели между железными пластинами обивки. А, значит, никто на наше с Максиком добро не покусился.

Я отперла замок, зашла.

Огляделась, выдыхая немного.

Наша заначка, не нз, нет. Нз у нас в другом городе, до которого два дня ходу. Но зато там оно не как здесь, а очень даже основательное. Объемное. И с каждым удачным делом становящееся еще объемнее.

А здесь у нас был маленький схрон, как всегда, на случай непредвиденных ситуаций. Документы, деньги.

Мы все время так делали в новом городе.

На всякий случай.

Когда уезжали, все забирали. Ни разу не пригодилась наша предусмотрительность.

Но все бывает в первый раз, правда?

Деньги я оставила Максику, забрала документы. Практически настоящие. По крайней мере, летать с ними можно было без проблем.

Черкнула брату записку, немного поплакала, не без этого.

Но в истерику не впадала.

Смысла не было.

Все решила, чего истерить?

Максик найдет записку обязательно, но потом, когда уже все сделаю. Конечно, не обрадуется, он всегда говорил, что я – единственное его светлое пятно в жизни.

Ну ничего. Пятна – они такие. Запачкать могут.

А я не хотела, чтоб брат еще и об это пачкался. Это – моя грязь. Мне в ней и тонуть.

Посидела еще немного, выдыхая и окончательно выстраивая в голове свой немудрящий план.

И удивляясь, как все легко получается. Как в голове все складывается правильно?

Наверно, где-то на подсознательном уровне, я уже проделывала эту работу, уже прикидывала, как правильнее действовать, к кому пойти, что говорить.

И чем все закончится.

Просто себе не признавалась до конца, не циклилась. До поры до времени. До удобного случая.

Ну вот и он и получился.

Все, так, как надо.

Уперлась затылком в холодную стену бытовки, закрыла глаза, позволив себе еще секунду слабости.

Памяти.

У меня, в принципе, были очень хорошие воспоминания. И каменного подпола, по хорошему, стоило благодарить. Если б не он… Я бы и не узнала никогда, насколько сладкими могут быть тяжелые мужские руки, насколько нежными поцелуи. Те, которых ждешь, которых хочешь.

Хорошо, что у меня это было. Было вот такое.

Не так глупо теперь все.

И даже то, что в итоге сложилось… Это тоже хорошо.

Я не успела привязаться, да еще и умудрилась сделать так, что подполу только и останется с облегчением выдохнуть и отпустить ситуацию. И меня.

Неделя моего плена у Гора, моего жаркого, сладкого плена, была самым лучшим переживанием в жизни.

Пусть она таким и остается. Без всяких отягчающих.

Я еще раз глянула на записку, прежде чем ее сунуть в тайник. Вроде, ничего сопливого. Просто объяснение ситуации и «люблю» моему неугомонному братишке.

Можно выдвигаться.

Помня о розыске, натянула пониже шапку с помпоном.

И прямиком рванула в аэропорт.

Из этого города был прямой рейс до моей родины. На удивление.

Обратно, что характерно, такого не предоставлялось. Только через столицу с пересадкой.

Но мне не понадобится обратно. Если, конечно, все пройдет хорошо.

В аэропорту, в зоне ожидания, я все время себя одергивала, чтоб не начать оглядываться лишний раз.

Не привлекать внимания.

И не ждать подспудно того, что сейчас. Вот прямо сейчас. Узнают. Подойдут. Спросят. Остановят.

Но ничего не произошло, я спокойно села в самолет, потом так же спокойно , после двух часов лету, прогулялась по незнакомому аэропорту, где самолет делал посадку, выпуская больше половины пассажиров.

И следующие два часа летела с комфортом в полупустом салоне, уложив затекшие ноги на два соседних сиденья.

И только последние минуты перед посадкой, когда самолёт пошел на снижение, провела , не отрываясь от иллюминатора.

Никакого ощущения дежавю, никакого страха, никаких сомнений у меня не было.

Наоборот, то, что так легко удалось все провернуть, уверило в правильности выбранного направления.

Из аэропорта спокойно на такси доехала до города, жадно. Словно в первый раз, оглядывая темные окрестности, вчитываясь в названия с детства знакомых указателей.

За пять лет тут не изменилось ничего.

Вообще.

Город, темный и мрачный, замер в полярной ночи, освещаемый только фонарями и послепраздничной иллюминацией на главной площади.

И выглядел на редкость убого, особенно по сравнению с другими городами, где нам с Максиком доводилось побывать.

Удивительно, как это раньше он казался мне красивым?

Как может быть красивым убитое тяжелыми металлами место, где зелень в черте города есть только на одной улице в центре, где вечная мерзлота даже летом, когда температура воздуха доходит до двадцати градусов максимум, где , стоит выехать за переделы города ,в тундру, мошка летает размером с кабана и кусает даже через плотную ткань джинсов?

Как все это можно любить?

Как можно любить то, что тебя убивает?

Этот город убил моих родителей.