В плену их желаний

– Поговорите, – кивает Жан так, будто всё должны уладить как можно скорее, и отходит к своей невесте.

***

Шлюхи развлекают гостей. Из фонтана льётся шампанское. Играет живая музыка, такая дикая, будто бы должна сопровождать чью-то буффонаду. Перманентно на блестящий пол валятся то красные – а какие они ещё могут быть? – трусики, то женский смех.

Всем весело, кроме актрисы.

Френк прижимает её к стене в пустой комнате отдыха.

– Я не буду, – выплёвывает она, – и если не отпустишь меня, все узна́ют, что я не Ханна, а Лейла, Лейла Пирс.

Френк вздыхает шумно, изо рта его неприятно несёт вином.

Избавиться от неё не получится – и как только угораздило найти такую неженку? Не было времени подумать… Но он знает секрет. Разве теперь этот секрет не имеет значения?

– Лейла хочет вернуться домой к своей богатенькой семье и делать то, что ей говорят, принять ту жизнь, о которой грезит её чокнутая мамаша? Больше не хочет быть актрисой? Ты говорила, что роль эта тебя не смущает!

Она краснеет, захлёбывается слезами, дрожит и становится вполовину не такой красивой, как раньше. Херовая из неё Ханна ещё больше, чем из Ханны – адекватный человек.

– Но не такой же ценой… Их… Сколько их будет?

Френк глядит на неё холодно, без какой-либо жалости.

– Столько, сколько захотят. Но я думаю, если всё зайдёт слишком далеко, я сумею это остановить. Жану нужно унизить тебя, высмеять на глазах своей невесты. Странный человек. Никогда мне не нравился. Но он хорошо заплатил.

Она пытается утереть слёзы, Френк хмурится и спрашивает даже как-то осторожно:

– Ты ведь не девственница?

Она качает головой и чуть усмехается.

– Нет… Но не до такой степени, чтобы отдаваться толпе незнакомых мужиков…

– Толпе незнакомых богатых аристократов.

Она морщится:

– Они ещё грязнее, чем обычные!

Френк отходит от неё, расхаживает из стороны в сторону, руки сцеплены за спиной, по виску стекает капля пота, лоб наморщен.

– Я заплачу тебе так, что ты сможешь начать новую жизнь в другом месте. И там хоть актрисой будь, хоть проституткой, мне всё равно!

– Вот не надо… Не надо говорить со мной так.

Во Френке как будто нет ничего человеческого. Правда в том, что он её очень далёкий родственник. Но вряд ли сам считает себя роднёй, вряд ли даже задумывается об этом. И вот когда узнал, что она прячется здесь от родителей – решил этим воспользоваться. Ничего удивительного, бизнес учит замечать возможности.

Лейла сама согласилась. Отчасти даже потому, что было интересно и волнительно оказаться в шкуре самой популярной проститутки.

Деньги ей нужны. Но стоят ли они того?

Она представляет, что будет, если согласится на это.

Сердце будто бы бухается куда-то в живот, по позвоночнику проходится холодок.

– А ты… Точно меня подстрахуешь? Никакой жести не хочу. Да и не смогу.

Френк ухмыляется сквозь нехорошее предчувствие, которого бы послушать и пойти проверить Ханну, но Лейлу бросать – тоже нехорошо.

Ему не совсем плевать хотя бы потому, что Жан уж точно не поверит в то, что Ханна могла подохнуть от передозировки членами.

***

Лисонька раздаёт напитки и воровато оглядывает гостей. Она пытается придумать повод, чтобы улизнуть с этого праздника, тем более что Френк с Ханной куда-то делись.

Как она вообще могла так поступить с ней? Знает ведь, что…

От очередного сального взгляда приходится прятаться за фонтан. Она прижимает ушки к голове, немного раскрасневшаяся, потому что её тоже заставляли пить, и какая-то потерянная. Из-под изумрудного кимоно торчит пушистый хвост. Который в большей степени виновен в том, что она так привлекает внимание.

– Но отдавать собакам я тебя не буду, – шепчет она, усмехнувшись, – не так и глупа…

***

Равен кажется Ханне истощённым, и её это бесит даже сквозь трепет перед его силой.

Говорят, все магические существа так или иначе начались с драконов. Они – сосредоточие магии. История там путанная, и Ханна даже если бы хотела поинтересоваться – не смогла бы. Вроде как все книги об этом уничтожены, интерес к теме запрещён, да и в борделе особо не до того. Будем честны.

– Как это вообще произошло, милый? – тянет Ханна, устраиваясь на полу у границы, до которой он уже не может дотянуться. Так, на всякий случай. Мало ли чего можно ждать и почему он привязан, правда же?

Она должна была спать и не двигаться, иначе просто нелогично со стороны Френка запирать её здесь. Видимо, не хотел никому показывать. Этого следовало ожидать. Она просто не успела ничего обдумать.

Вот только Ханна очнулась. Не из-за странной ли штуки, что передал ей через поцелуй Алекс? Он ведь хотел, чтобы она ушла с ним.

– После переворота, когда начались гонения на драконов, когда стали появляться восставшие мертвецы из-за чьих-то экспериментов…

– Да-да, – прерывает его Ханна и зевает, картинно прикрыв ладонью рот, – гонения на великих драконов, всё из-за неблагодарных людей, поняла-поняла… Я ж не вчера родилась и мы тут не в прологе книжки, чтобы правила мира раскрывать в дурацком диалоге. Давай ближе к сути. /Ты/ чего делаешь в подвале борделя?