В плену их желаний

Она решает не наблюдать за тем, как искусно Госпожа сосёт, чтобы не бередить свежую рану, поэтому переключается на язык, вылизывающий горячий и сладкий тёмный бутон, вкус которого она и сама до сих пор отчётливо помнит.

От открывшегося вида не сдержаться и погладить себя там, где податливая кожа этого требует, становится всё легче. Кара сбивчиво дышит, соски трутся о ткань, становится почти больно.

Госпожа отпускает её ногу, чтобы погладить Заро.

Это и подошедшие Клаус с Эросом заставляют Кару отвлечься. Она закусывает щёку изнутри, чтобы не выдать эмоций, сердце начинает колотиться уже от страха, что она не сдержится, обратит на себя внимание и станет кучкой пепла…

Драконов лучше не злить.

– Ну всё, дорогуша, – говорит Клаус, – я не делал это дольше, смените позу, голубки…

– Не хочу ничего делать, – зевает Заро и снова бросает на Кару быстрый взгляд, – и не хочу, чтобы ты останавливалась…

– Хорошо, Господин, – вздыхает Сара.

Значит, роль рабы ей нравится тоже…

Заро садится на пол, рядом с лицом Сары. Эрос проталкивает смоченные слюной пальцы в её задницу, и вскоре входит в неё, а поверх этого устраивается Клаус. Сара стонет, её муж не сдерживается, награждая её размашистыми, резкими толчками и насаживая её голову на член Заро.

Каре становится дурно, от них исходит адский жар.

Но золото, конечно, ещё не плавится, и она стоит, не шелохнувшись.

Все они будто хотят убить Госпожу, настолько яростно вбиваются в неё.

Она стонет под драконами, выгибается, и Кара не понимает, действительно ли может быть хорошо вот так…

И несмотря на эти мысли, происходящее слишком близко, люди знакомые, которые совсем недавно касались и её.

Она чувствует, как мокнет бельё, и будто учуяв запах, Заро поднимает на неё обжигающий взгляд и ухмыляется.

Кара сдерживается, чтобы не отступить.

Лучше не вдумываться. Лучше не вдумываться. Лучше не…

Она переводит взгляд на Седрика и его, видимо, жену и замирает. По коже пробегаются мурашки.

Она всё ещё в одежде, но от них исходит такой жар, что плавится воздух.

Он просто целует её вцепившись пальцами в волосы, гладит талию и грудь, приобнимает.

Но от этой пары исходит что-то сильное, какой-то приковывающий взгляд магнетизм.

Кара не может перестать наблюдать, не знает, назвать ли страстью их поцелуй или то, что происходит у её ног.

Это потому что они – истинная пара?

Но почему тогда у Клауса и Сары всё иначе?

Могло ли что-то подобное быть и у Кары?

Она перестаёт думать в тот момент, когда тонкую ткань на женщине разрывают два прорезавшихся кожаных крыла. Лишь от поцелуя.

И все, выходя из Сары с хлюпающим звуком, подходят к ней.

Гретта, вспоминает Кара её имя.

– Поднеси мне воды, детка.

Она набирает воду из фонтана в ладони и подносит ко рту Госпожи, та жадно пьёт.

– У неё тот период, когда можно зачать, но это непросто, поэтому помогать нужно всем.

Сара поправляет прядь волос Кары, будто в запоздалом ответном жесте, и поднимается, чтобы присоединиться к оргии.

Вскоре зал окатывает столп огня, Кара понимает, что значило выражение «пока не расплавиться золото» и спешно бежит к выходу.

От мысли о том, что нужно будет объявлять разрешение Госпожи на «веселье», передёргивает.

В коридоре, стены которого усеяны мозаикой, она сталкивается с тем, кого уже видела.

– Господин… – опускает глаза. И вдруг что-то находит на неё: – Вы что… любите подглядывать?

В руках Ангуса бутылка вина, он какой-то по странному расслабленный, с весельем во взгляде, отчего Каре становится неловко от своего выпада.

Нервы ни к чёрту.

От него веет теплом, а не до боли обжигающим жаром.

– А, – говорит, будто не обратив внимание на её упавшие на пол слова, – это ты? Не получилось стать женой дракона?

– Нет, – Кара опускает взгляд и оттягивает платье так, чтобы оно не облегало тело слишком заметно, – не ожидала вас здесь увидеть.

– Да, оттого и предположила глупость? – странно, он говорит с ней так, будто она… человек?

Человек, а не вещь.

– Да.

– Что ж… – он окидывает её странным взглядом, но, кажется, его глаза не выдают те же мысли, что у Заро. – Я рад этому, поверь, здесь тебе будет лучше. Хорошего вечера.

И он уходит, заставляя сердце Кары биться, как сумасшедшее, с каждым отдаляющимся шагом.

Она ещё стоит как вкопанная, будто чарующая магия может спасть сброшенной тканью, обнажив её, оставив наедине с… одиночеством.

Одиночество.

Кара закусывает губу и тихонько выдыхает.

Вернуться в комнаты гарема её заставляет темнокожий мужчина в длинных одеждах.

Она застывает в дверях, и десятки взглядов осаждают её.

Неловко.

– Мм, Госпожа передала, что этим вечером вам позволено… развлекаться.

Рыжий знакомый на это ухмыляется.

– Да, – говорит он, – составишь нам компанию? – он с другими рабами обсупает её. Взгляды их не сулят ничего хорошего.

Кара срывается прочь из комнаты, всё ещё слыша крики мужчин.

Она проходит по расписным коридорам, замечает лестницу вниз и вдруг решается: что если сбежать?

Мысль кажется дикой, сулящей верную смерть, но всё же…

Если бы она могла исчезнуть из города, никогда больше не появляться здесь…