В плену иллюзий (СИ)

Соломенные волосы небрежно упали на бледное лицо, прикрыв пронзительные глаза. Юноша, казалось, был абсолютно растерян, словно отказывался понимать происходящее.

- Крауч, ты так и будешь стоять столбом? — Белла нехотя отвлеклась от своих жертв, вперив в Барти невозмутимый и слегка раздражительный взгляд. — Это же совсем не сложно, нужно только захотеть причинить боль. Они должны нам сказать, куда исчез Темный Лорд.

С ненавистью взглянув на женщину, юноша достал палочку из кармана мантии, целясь в Долгопупсов.

— Круцио! — невольно произнес Барти, услышав за спиной оглушительный смех Беллатрикс. Из его палочки вырвался красный луч, совершенно не дав никакого результата.

Элен облегченно выдохнула. Он не хотел причинять этим людям боль, и это было так несвойственно Пожирателю, что все остальные просто отказывались его понимать. Никто не догадывался, что творилось в его душе. Последнее, что удалось увидеть Дюалье, — это прибывшие в дом авроры, которые схватили шайку, арестовав всех четверых.

Девушка чувствовала, как какая-то неведомая сила поднимала ее обратно наверх, и, через мгновение, она вновь оказалась в комнате Крауча. Поднявшись с колен, Элен встретилась с его вопросительным, и, в то же время, слегка испуганным взглядом. Она чувствовала, что он нуждался в ее понимании и поддержке, которой ему так не хватало многие годы.

Приблизившись к Барти, Дюалье крепко обняла его, почувствовав, как его руки стиснули ее в ответ.

- Я знаю, что ты не хотел, — прошептала она, уткнувшись носом в его плечо. — Это было ужасно, — перед мысленным взором Элен все еще стояла та страшная картина, вызывая в ней новое чувство ненависти к Лестрейджам. — Как ты оказался там?

- Когда тебе только девятнадцать лет, ты не задумываешься над тем, какие последствия тебя могут ждать, тебе кажется, что у тебя впереди еще целый мир. В компании Лестрейджей я оказался по своей глупости, это было совершенно необдуманно, но тогда я так не считал. Мои друзья обещали мне славу и величие, если я соглашусь служить Волдеморту. Отец никогда меня не любил так, как мне хотелось с самого детства. Во мне росла острая обида, с годами она только укреплялась. С матерью они не ладили, я часто видел, как она втайне плакала из-за него, и еще больше ненавидел его. Будучи на седьмом курсе, я все же решил последовать примеру своих однокурсников. Облава на твой дом — один из его приказов. Лорд знал, что твоя мать не чистокровна, а всем известна его ненависть к магглам.

- А как ты относишься сейчас ко всему этому? — тихо спросила у него Элен, сев на кровать. — Ты по-прежнему собираешься вести такую жизнь? — казалось, что она боялась услышать его положительный ответ. Она сидела затаив дыхание.

Присев рядом с ней, Крауч нежно взял ее за руку.

- Я всегда хотел служить Темному Лорду, пока снова не встретил тебя. До сих пор я и мечтать не мог, что меня еще кто-нибудь примет таким, какой я есть. Когда я вижу тебя, меня начинает тянуть к тебе как магнитом, и я ничего не могу с этим поделать. Ты стала для меня тем светом, который я так отчаянно искал, натыкаясь на одну тьму.

Элен молча, смотрела на него. Он боялся, что она отвергнет его и сбежит, но Дюалье была здесь, готовая выслушать и поддержать, и это вселяло в Барти уверенность. Она отличалась от своих друзей своей удивительной выдержкой, душевностью. В ее улыбке ему виделся весь мир, она была такой искренней и родной.

- Твоя история непростая и очень сложная. Я чувствую, что тебе нужна помощь, Барти. Ты можешь этого и не признавать, но это так. Мы с тобой вместе со всем справимся. Мы обязательно все преодолеем, я с тобой.

- Дюалье, это так поистине трогательно, — в голосе Крауча прозвучала едва уловимая усмешка. — Я всегда хотел это услышать из твоих уст, и вот, теперь ты здесь.

Элен чувствовала, как он тщетно пытался скрыться за своим смехом. Барти уже не был таким неприступным, как раньше, постепенно раскрывая перед ней свою душу. Но и дерзость, наряду с привычной усмешкой в уголках его губ, проскальзывала нередко. Крауч редко кому доверял, но она не упрекала его в этом. Дюалье сама этого не осознавала, но она стала единственным человеком, которому он рассказывал о себе без фальши. Только с ней он принимал свой истинный облик: усталый и слегка потрепанный, в глазах которого пряталась легкая грусть и нежность, когда их взгляд падал на нее.

Роль Грюма, отрепетированная за день, отходила на второй план, ему больше не приходилось превращаться. В их разговорах он часто возвращался к семейной теме, как- будто жалея о чем-то упущенном. Элен чувствовала, что Барти не простил отца. Мать всегда старалась компенсировать своей заботой и вниманием безразличие старшего Крауча, но факт оставался фактом. Барти не хватало отца, и это оказалось чревато последствиями.

- Никогда, слышишь, никогда больше так не унижайся и не ищи любви там, где ее нет, — говорила Дюалье Краучу, с упреком глядя на него после очередных слов о Лорде.