В плену королевских пристрастий

  В это время дверь рывком распахнулась, и на пороге появился разгневанный герцог.

– Катарина, иди сюда, – грозно приказал он.

  Герцогиня крепче схватила руку Кэти и с трудом приподнялась.

– Милорд, во-первых, не кричите… во-вторых, я просила Лерона, чтоб он не пускал ко мне никого и Вы не исключение… а, в-третьих, леди Катарина никуда не пойдет, она нужна мне… и только попробуйте мне отказать…

– Алина… Вы ничего не знаете… Она – ведьма! – начал герцог раздраженно.

– Не смейте так называть нашу дочь… – перебила его герцогиня, – к тому же я все знаю… она рассказала мне, что взяла мой ключ, и когда Вы заперли ее в башне попыталась оттуда с его помощью выйти… у нее это почти получилось, она попала в библиотеку, где увидела книгу, ту что я оставила на столе, и за которую Вы тогда приказали наказать Олвина… она ее рассматривала, оставила на столе ключ, услышала шаги, испугалась, спряталась с книгой, а дверь захлопнулась… ведь так, Катарина? – герцогиня сжала руку Кэти.

– Да, Ваша Светлость… все так и было… – пробормотала Кэти.

– Так вот, все это не дает Вам оснований называть ее так, как Вы назвали… я вообще не вижу в ее действиях ничего предосудительного… и они несопоставимы с тем наказанием, какому Вы, милорд, ее подвергли, – голос герцогини обрел напор и зазвучал обвинительно, – и если Вы сейчас же мне не пообещаете, что немедленно отмените Ваше распоряжения содержать ее там, я буду жаловаться королю!

– Миледи… Вы не знаете, что ребенка-то Вы потеряли из-за нее… – медленно, но очень отчетливо произнес герцог, – и протянул ей темноволосую фигурку с выпуклым животом и воткнутой в него щепкой.

– Герцог, Вы что, действительно, верите в то, что говорите? – герцогиня взяла протянутую ей фигурку, посмотрела и усмехнулась. – Это же лишь кукла… С чего Вы решили, что, во-первых, это я, а во-вторых, что подобным способом можно кого-нибудь убить? Если бы так легко можно было убивать, трупами была бы завалена вся округа… Это лишь совпадение… Ваша дочь играла от скуки… в те игры, что нашла в подвернувшейся ей книжке… Застань ее охранница за этим несколькими днями раньше, Вам бы и в голову не пришло думать, что за этим что-то стоит, – она отдала герцогу куклу и презрительно скривила губы, – я поражаюсь… еще скажите, что наша дочь на метле летает, и Вы видели ее, описывающей круги над башнями замка, для полноты картины. Все, милорд… я устала… прошу Вас, бросьте куклу в очаг и велите принести нашей дочери подобающую одежду. Я не могу смотреть на нее в этом виде.

– Алина, Вы уверены в том, что это лишь совпадение? – герцог, держа куклу в руках, стал медленно отступать к двери.

– Не то слово… идите… и никому больше не рассказывайте этот вздор…

– В ее комнате пахло серой… – герцог нерешительно замер на пороге.

– А если у меня в комнате будет пахнуть миррой и ладаном, Вы поверите, что я вызвала сюда архангела Гавриила?

– У Вас все это есть, а у нее не было серы.

– Значит, если бы у меня их не было, но в комнате ими пахло, Вы бы поверили, что он мне являлся?

– Нет, я стал бы искать, откуда Вы их взяли…

– Вот и ищите… а суеверия оставьте старухам. Ваша охранница могла заметить девочку за этими играми… и подложила что-то в очаг, чтобы ее напугать.

– Но, герцогиня… Вы еще сегодня утром чувствовали себя великолепно… а потом этот приступ, рождение мертвого ребенка… и сейчас доктор говорит, что Вы тоже умираете, и без операции шансов выжить у Вас нет.

– Да совпадение это! Совпадение! А Вы, похоже, элементарное сострадание потеряли если говорите мне подобные вещи… а вообще-то Лерон, паникер и тупица… ему почему-то очень хочется лишить меня возможности иметь детей, поэтому он всех пугает… не слушайте Вы его… не лишайте меня надежды и не мучьте больше… я устала… сожгите куклу.

– Алина…а почему Вы хотите, чтобы я обязательно сжег ее?

– Потому что она мне не нравится, и я не хочу, чтобы она кому-нибудь попалась на глаза, и по замку поползли слухи… Если даже Вы поддались этим бредням, что говорить о других…

– Я уничтожу ее… только сжигать не буду… – пристально смотря прямо на герцогиню, произнес герцог.

– Вам так хочется хоть в чем-то пойти мне наперекор? Дело, конечно, Ваше… но зря Вы так со мной… неужели, даже видя, что мне столь тяжело и плохо, Вы не можете пойти навстречу моему желанию?

– Этому не могу… – герцог угрюмо покачал головой, – я прочел, что это действо завершает колдовство.

– Хорошо, милорд… не хотите сжигать куклу, не надо… отдайте ее мне… я уничтожу ее сама…

– Зачем же? – герцог усмехнулся, – Я сам уничтожу ее и даже при Вас. Вон таз с водой, я опущу ее туда, и через пару минут от нее даже следа не останется… она ведь ее из хлеба сделала.

– Не смейте! – герцогиня приподнялась на кровати.

– Почему, дорогая? – герцог шагнул к ней ближе.

– Потому… потому… – у герцогини перехватывало дыхание, – потому что из этого таза берется вода для моих примочек, и я не хочу, чтоб там плавала такая гадость!

– За дверью стоит таз со свежей, еще более холодной водой, его сейчас же принесут Вам, миледи, а в этом, позвольте, я утоплю эту мерзость.