В плену красной Луны

— Нет. Есть много возможностей. На ахале они сближаются друг с другом. Там мужчина может ухаживать за своей возлюбленной, и она решает, принимать ли его ухаживания.

— Я видела этот праздник ахаля в оазисе, но не поняла его правильно.

— Как же ты могла его понять, не понимая нас?

— Может быть, я поняла бы его сейчас, — возразила она. — А что дальше?

— Если женщина принимает ухаживания мужчины, то дает ему понять, что согласна. Часто посредниками бывают кузнецы, за это им платят. Кузнец оговаривает с родителями невесты цену.

— Цену?

— Да, мужчина должен заплатить родителям невесты цену. По большей части это одежда, сандалии, платки, ароматная вода. Все это упаковывают в большие кожаные сумки.

Дезире рассмеялась.

— Я бы скорее назвала это подкупом.

— Когда за невесту будет уплачено, начинаются приготовления к свадьбе. Старшие женщины строят свадебную хижину, в которой пара потом проводит семь ночей во время празднования свадьбы, готовится постель, потом в изголовье постели в песок втыкаются шесты, на которых вывешивается имущество. Хижина, постель, хозяйственные предметы принадлежат женщине. При этом старые женщины поют.

В первый день мужчину сопровождают на церемонию его друзья. Его руки и ноги окрашивают хной, так же, как и руки и ноги невесты. После этого молодые считаются мужем и женой.

— Они в первый день совсем не видят друг друга, — удивленно воскликнула Дезире. — Церемония заключения брака не является совместной?

— Невесте нельзя в течение семи дней свадебной церемонии показывать ни своего лица, ни своего тела. Это единственный раз, когда она закрывает свое лицо покрывалом. Жених тоже скрывает свое лицо, оставляя лишь крошечную щелку для глаз под большим тюрбаном. Гости радостно празднуют свадьбу. Часто в честь жениха и невесты устраивают гонки верблюдов.

— А как... как...

Дезире запнулась. Разве можно об этом вообще спрашивать?

Он ответил на ее европейское любопытство с африканским безразличием:

— Пара встречается каждую ночь в хижине и остается в ней до рассвета. Потом они снова должны закрыться покрывалами. В первую ночь мужчина ведет себя со своей женой как мать, во вторую ночь — как сестра и только в третью ночь — как мужчина.

Она, улыбаясь, опустила глаза.

— Ты уже в первую ночь вел себя как мужчина. — Дезире нахмурила лоб. — Мы ведь и не женаты.

Аркани начал петь:

Мой жених,

Уважай слова своей тещи

И принимай во внимание то, что она тебе говорит.

Обращайся со мной хорошо, дай мне защиту,

Не оставляй меня надолго одну,

Разбей лагерь вблизи от колодца

И дай достаточно проса.

Девушка полагала, что знает Аркани, но она ошибалась. Под его голубым покрывалом явно скрывается множество тайн. Когда он протянул ей третью чашку чая, в глазах его светилась улыбка.

— Третья чашка чая сладка, как смерть.

В животе у нее кольнуло. Смерть была ближе, чем ей хотелось бы, и она не могла оказаться сладкой. Умереть от жажды было ужасной мучительной смертью, умереть от голода тоже было не лучше. Нет, о смерти она не станет его спрашивать.

Аркани поднялся и, взяв Дезире за руку, повел ее в темноту. Тухами скромно отвернулся. Он сидел у костра и вырезал ножом тонкие ветки тамариска. Любовь жила только в тишине. Ночь окутала любящих своей черной гандурой.

На берегу озера Аркани остановился и начал снимать одежду Дезире. Она стояла тихо, не дыша, с бьющимся сердцем. Как ей хотелось признаться ему в любви!

Но она не знала, как сказать это на его языке. Белое покрывало легло на песок светлым пятном. Он мягко поднял вверх ее нижнюю одежду, опускаясь перед ней на колени, и она почувствовала его теплое дыхание на своем животе. Девушка нежно положила свои руки ему на плечи легким движением, будто птица. Он замер на мгновение, а потом размеренными движениями освободился от своего покрывала. Раздевшись, он снова взял руку Дезире и повел ее к воде.

Вода показалась ледяной. Сердце девушки сжалось, и дыхание пресеклось. Охотнее всего она бы вернулась на твердую землю. Эта вода, которой ей так не хватало, внезапно испугала ее. Она крепче вцепилась в руку Аркани, чтобы набраться мужества. Вода как будто превратилась в чужие холодные руки, которые протянулись к ней и захватили в свои ледяные объятия ее ноги, укололи под коленями, достигли бедер, сжали талию. Это было как предчувствие смерти.

— Я хотела бы умереть, — прошептала она.

— Это было бы нехорошо, — возразил Аркани. — Тогда бы я не смог больше наслаждаться сладостью твоего имени, когда его повторяют мои губы.

С тихим вскриком она погрузилась в холодную воду, почувствовав, что движение крови в ней приостановилось. Одновременно она ощутила чудесное облегчение, сбросила с себя земную тяжесть и поплыла.

Чем дольше она находилась в воде, тем приятнее ей становилось.

— Вода, озеро, весь этот кусочек земли зачарован, — услышала она голос Аркани.