В плену лживого солнца

– Не торопитесь. Тут есть второй момент. Фон вблизи разогнанного механизма смертельно опасен для любого живого организма. После активации устройства нужно срочно покинуть зону, пока уровень растущей энергии не достиг критического порога. Иначе… – он развёл руками, – гибель неизбежна. Это плюс к тому, почему нельзя вручную остановить устройство. К нему просто невозможно приблизиться.

– Рисково, – дёрнул щекой Росс. – И через пирамиду не подобраться.

– Поэтому она за ограждением.

– Понятно… А на другой стороне что за замок?

– Марго, ключ! – скомандовал Лебедев. Ланская потыкала клавиши, и на экране заскользили непонятные символы. – Вот! – объявил профессор.

– Давайте свой перевод, – сказал Север. – Я не разбираюсь в этих ваших абракадабрах.

– А… нету, – уже не так уверенно произнёс пожилой учёный и поёрзал на стуле.

Росс с Севером молча уставились на профессора в ожидании объяснений.

– Это не язык Áтон, – признался тот.

– Мы думаем, это вообще не язык, – развернулась от монитора Марго.

Север обежал взглядом удручённую компанию, посмотрел на плавающие по экрану символы и повернулся к Эду.

– Это тоже ты нарисовал?

Немало озадаченный, тот переводил взгляд с одного учёного на другого.

– Может, внизу станет понятнее, – несмело вмешался Ситник.

– Что понятнее?

– Ну, допустим, нанести эти символы на свиток, а потом куда-нибудь приложить…

– Куда приложить?! – гаркнул Север. – На лоб, что ли!! Да там замок на голос срабатывает. Вот и весь сезам.

– Стоп, – остановил его Росс и, оглянувшись на коридор, повернулся к профессору. – Борис Анатольевич, до утра есть время, чтобы найти точный ответ. Спускаться на авось… – он досадливо поморщился, – я бы сто раз подумал.

– Мать-перемать, – подбоченился напарник. – Боюсь, мы в полной заднице.

Степной побарабанил пальцами по столу.

– Мы посидим ещё, помозгуем, – пообещал он. – Но что в итоге, кто пойдёт вниз?

– Это ещё надо решить, – глухо ответил профессор.

– Вот и решайте, – слез с тумбы Север. – А заодно поищите перевод. Пошли, Росс.

И он тяжёлой походкой пошёл на выход.

– Профессор, – обернулся Эд, будучи уже на пороге, – а зачем кому-то понадобилось строить город над аномальной зоной?

Север задержался и с любопытством посмотрел на Лебедева.

– Мы бы с удовольствием адресовали ваш вопрос древним градостроителям, – ответил тот. – Но не забывайте про защитный барьер. И да, кто-то же должен был контролировать его работу.

– То есть, ато́ны были кем-то вроде сторожей, – прокомментировал Север. – Пардон, хранителей. Но зачем? Ведь во всём должен быть смысл.

– Тут ещё какой вариант можно прикинуть… – Степной напряжённо покусал губу. – Область изначально являлась месторождением какого-то ценного энергоресурса.

– Ценного? – насмешливо спросил Север.

– А вы зря смеётесь, – резанул по нему острый взгляд профессора. – История разумной жизни Земли по сравнению со всей её многослойной историей всего лишь тонкий налёт на теле планеты. И то, что губительно для нас, может быть жизненно необходимо иным формам существования.

– Мне, профессор, уже давно не смешно. Ладно, понятно всё. Аномальная зона под Харахти была станцией дозаправки для пролетающих мимо Земли звездолётов. Но для нас она как была трубой с дерьмом, так и осталась. Труба прогнила, и всё дерьмо потекло в реку. Но, если устройство не работает, разве мы не должны как-то ощущать рост негативной энергии?

– Должны, – ответил Михаил. – И ощущали бы, если бы находились в привычных условиях. Пространство-время. Помните, о чём мы говорили по пути к дому?

– Н-да. Ещё немного и я начну верить, что нас не просто так сюда забросило. Кому-то понадобился хороший сантехник, и он остановил время. Как считаешь, Росс, такое объяснение будет логичным?

– Считаю, – ответил тот и посмотрел на Лебедева. – Удивляюсь, что жители Джахи не знали об этом устройстве?

Тот покачал головой:

– В свитках говорится, что тайной обладали только великие хранители.

– Ну тогда всё сходится, – выпрямился Север, одёргивая куртку. – Такими хранителями во все времена были жрецы. Вот Аршухану тайна и открылась. А ты чего думаешь, Росс?

– Да, наверное. Но я тут вот чего ещё подумал. С помощью этого знания Аршухан победил врагов, но впереди его ждал страшный итог жизни. Вспомните свиток, где говорится про чашу с этерной. Может, это цена? Или на город наслали проклятие? Там было что-то про… м-м… канет однажды непокорённая Джахи. Кто-то пылал жгучей ненавистью к непобедимым атонам. А?

От его слов собеседники призадумались.

– Судя по следам в подземельях храма, – пошкрябал затылок Север, – я бы не удивился, узнай про особую любовь жителей соседних империй к приверженцам диких обрядов. Все эти подземные ужасы. Кровавые ритуалы с жертвоприношениями.

Лебедев тяжко вздохнул.

– Я ничего не берусь утверждать. Не хочу, слишком устал. Хотя по-прежнему остаюсь в своём убеждении, что Атон – империя света. Но чего мне действительно очень хочется, так это поскорее отсюда выбраться.

Росс прочесал пальцами волосы.