В плену огня (СИ)

— Мисс Торрес в такси и домой, — жёстко командует мой жених. — Ксания, мне жа…

Но я знаю, что когда он повернётся, то не увидит меня. Я стремительно иду сквозь толпу, глотая слёзы и едва сдерживая эмоции. Новый виток боли закручивает и душит. Ох, Ксания, какая же ты глупая, глупая…

Твёрдая рука перехватила меня возле самого выхода. Я думала, это снова Андриан, дёрнулась, чтобы дать отпор, но оказалось, что это НК. Австралийский брат выглядит внушительно: серьёзный. Напряжён. Взгляд внимательный.

— Что случилось, Ксания? — в словах тяжёлое участие. Будто бы всё видел и всё заранее понимает. — Что она тебе сказала?

— Ничего сильно значащего. Просто, когда прошлое настигает, становится неприятно.

— Ясно. — Лицо Натана закаменевшее. — На месте Адриана я бы просто не пустил её сюда.

Мне понятно, что Натан действительно во всём разобрался, но почему-то совсем не стыдно. А он вдруг хватает меня за руку и вытаскивает из зала. Мгновение и мы на широкой террасе, примыкающей к ресторану. Терраса большая, шестиугольной формы, с красивыми балясинами по краям и длинными овальными ступеньками, ведущими на улицу вниз. Она отгорожена от зала не только высокими дверьми, но и огромными окнами с развевающимися шторами молочно-белого оттенка. Здесь тоже слышна музыка, и Натан привлекает меня в объятия, предлагая потанцевать.

— Ксания, — выдыхает он.

Натан что-то говорит, а меня переполняет пламя. Жгучее, яростное. После вчерашнего подарка Демона я летала в облаках, а сейчас жестоко спущена с небес на землю. Ушиблена о камни. Алмазов ни разу ни сказал, почему женится. Я совсем не в курсе его причин, тут черноволосая ведьма абсолютно права, но после горячих взглядов и хозяйского поцелуя по-женски надеялась. Ошиблась. Призываю выкинуть всё из головы. Просто танцевать. Натан… Он замечательный. Вот бы его прикосновения так кружили голову!

— Ты необыкновенная, Ксания, — шепчет Натан, и я улыбаюсь.

Он горячий. Очень горячий. И прежде чем успеваю опомниться, НК подаётся ко мне и мягко обхватывает лицо ладонями.

— Тихо, Ксани, — говорит, видя, что я, запрещая, покачиваю головой. — У меня мало времени, а я должен сказать.

В его движениях нет наглости, от которой хочется немедленно вырваться из рук и сбежать, но кожей я чувствую, что обжигающий жар его тела — это не жар Андриана. Другой. Чужой. А серьёзный, неожиданно не путающийся в словах Натан трепетно спрашивает:

— Как ты относишься ко мне, Ксания? Впрочем, нет. Не говори. Я и так знаю. Но ответь себе на вопрос: почему ты идёшь замуж за Адди? Есть ли у тебя на то чувственные женские причины? Я вижу, что он заставляет тебя. А я…

С каждым словом Натан, распаляясь, говорит всё горячее, в глазах огонь, и я понимаю, что сейчас он скажет непоправимое.

— Нельзя, — холодею, но он как не слышит.

— Мне тяжело соперничать с братом. Морально тяжело. Но я сделаю это, потому что ты достойный стимул.

— Вы братья!

— В борьбе за любимую девушку скидок на родство нет.

У НК такое выражение лица, что мне его безумно жаль. Отступив, судорожно озираюсь по сторонам, и Натан усмехается.

— О нём думаешь, да? — голос мужчины сипл и неузнаваем. — Ждёшь, что сейчас выйдет?

— Я…

А Натан вдруг стремительно подскочил, вновь обнял моё лицо ладонями и начал лихорадочно целовать. Лоб, подбородок, скулы, щёки — он покрывает лицо жадными поцелуями. Всё, не касаясь губ, потому что мне неуловимым образом удаётся уворачиваться, и мои губы ему не достаются. Натан как в бреду, но вряд ли он это осознаёт.

— Ксания, Ксания, — болезненно шепчет он между прикосновениями губ к лицу, сходя с ума. — Почему именно он? Почему Андриан?

Горячие прикосновения становятся требовательными. Натан сильно прижал меня к себе, притискивая, почти как Андриан. Словно перешагнув некую черту, он не может остановиться. Он жаждет большего! А мне вспоминаются другие мужские объятия.

— Натан… Натан… — шепчу, упираясь ладонями в крепкие плечи. — Ты с ума сошёл!

— Да, Ксания, да. Кажется, да… — отвечает он прерывающимся голосом, поглаживает меня по голове. — Давай сбежим! Уедем в Австралию. Мы будем жить там вдвоём, хорошо жить, душа в душу, потому что подходим друг другу, и я обязательно сделаю тебя счастливой. — Добравшись до мочки уха, НК обжёг меня горячим дыханием вместе с поцелуем. — Учти, я отбиваю тебя сейчас у Андриана и хочу, чтобы ты понимала это. Заберу и никогда не отдам!

Я вздрогнула на слове «никогда». В памяти перечёркнутыми возникли взгляд Андриана и то, как он меня целовал. Сердце ухнуло в пропасть, и НК сразу это почувствовал.

— Не хочешь, да? — почти простонал он. — Ты всё-таки влюбилась в него? В такого… — он запнулся.

— Натан, ты замечательный друг…

НК отшатнулся от меня. Запустил пальцы в волосы, с силой провёл руками по голове, сбрасывая напряжение. Добрый, милый, не сдающийся, упрямый, но никак не воспринимаемый мной больше, чем товарищ Натан. Мне хочется плакать. Он играючи вёл меня в танце. Жизнь с ним тоже была бы такой: лёгкой, безоблачной, но обманывать и обманываться не могу. Не давать необоснованных надежд. Не надо…