В плену реальности

— Дверь в квартиру открыта… кажется, её кто-то взломал…

Глава 14

Открыв глаза, Денис увидел расплывчатую, затянутую мутью картину. Стена напротив плыла и подрагивала. Кружилась голова. Тело двигалось плохо, будто им управляли через сервер, находящийся на другом континенте — с секундной задержкой. Подташнивало, болела левая рука. Денис никогда не испытывал подобных ощущений после игры. Во время возвращения что-то пошло не так?

Опёршись рукой о пол, он приподнялся. Кисть отозвалась болезненным спазмом — вывихнута или растянута. Он поднёс её совсем близко, чтобы рассмотреть. Сердце сначала замерло, а затем забилось с утроенной скоростью — браслет исчез с руки, а на его месте остался след из запёкшейся под кожей крови.

Вскоре в глазах перестало двоиться, и Денис с ужасом осознал, что находится не у себя дома. Он сидел на застеленном ковролином полу в абсолютно пустой комнате. В месте, где должно было быть окно, остался заполненный бетоном контур и торчащий снизу край пластикового подоконника. Комнату освещали восемь встроенных в потолок лампочек. Если бы стены были обиты антиударным материалом, то Востриков без сомнений сказал бы, что находится в психушке, но на стенах были обычные серые обои с невнятным узором. С ними комната больше напоминала карцер. Большой карцер.

Востриков покопался в памяти. Пришла порция воспоминаний. Возле электростанции на выезде из Тихата на них напал какой-то псих. Стрелял Денису по ногам и требовал выйти из игры. Не слишком ли часто это случается с ним последние два дня? Денис вышел. Он точно это помнил. Мысленно перенёсся в свою комнату и заставил материального себя открыть глаза, но что было дальше? Дальше он помнил лишь какие-то обрывки: открыл глаза и увидел ворсинки своего дивана, хотел встать, но почувствовал укол, после которого потемнело в глазах. Точно! Денис закатал рукав толстовки. В вене на правой руке осталось кровавая отметина от иглы. Что за херня? Его подсадили на наркоту?

Слабость и дезориентация прошли, Денис встал. Единственным выходом из комнаты была дверь, но выглядела она пугающе надёжно — металлическая плита без ручки с внутренней стороны с рёбрами жесткости и грубыми заклепками. В двери была небольшая дверца на уровне колена, будто проход для собаки или кота, но она была закрыта снаружи. Востриков подошёл к двери и толкнул. Заперто. Навалился телом и попробовал плечом. Бесполезно. Тот, кто хотел его запереть, позаботился о надёжности.

Денис плюхнулся на задницу рядом с дверью. Почему эта хрень происходит с ним? Кому, вообще, понадобилась запирать его на Земле? Может придурку Питти показалось мало, что Денис едва не выблевал свои внутренности, когда чудо-шарик хреначил его током? Или обиженный Матросов решил превратить его в раба арены? А может быть скользкий червяк Джонни испугался, что Денис уничтожит его бизнес одним фейковым постом в соц сети?

Востриков ещё раз посмотрел на стены, замурованное окно и светодиодные лампы. Это было странно даже для самого Дениса, но комната его не пугала. Она представлялась ему просто помещением, где он ожидал важной встречи. Но подступало кое-что пострашнее бетонных стен и запертой двери, и Востриков уже чуял его запах. Запах послеигрового синдрома…

Словно сгущающиеся над городом тучи, на Вострикова наползала депрессия. Страх одиночества, панические атаки и суицидальные мысли. Он упёрся кулаками в пол и сжал зубы, заставляя себя быть сильным. Продержался десять секунд и скрутился у двери клубочком. Судорожно нащупал место, где раньше был браслет, и прощупал руку от кисти до плеча, будто браслет мог затеряться где-то на руке.

Стало холодно, но холод был не настоящими, он исходил изнутри и расползался по телу, принося тревогу. Денис забился в угол. Комната сузилась до размеров карцера. Прежде мягкое покрытие ковролина стало жестким, ворсинки раздражающе шуршали и царапали оголившуюся кожу на руках и ногах.

Время остановилось, или его больше не существовало. Всё, что длилось больше секунды казалось долгим, утомительным и страшным, такие отрезки повторялись бесконечно. Несколько раз Денис начинал считать про себя, чтобы хоть как-то привязать существование ко времени, но стоило ему перевалить за десятку, как счёт сводил его с ума. Внутренний голос превращался в склонившегося над ухом палача, который отсчитывал последние секунды, минуты или часы его жизни.

Возле двери что-то щёлкнуло. Вжавшись в стену, Денис выпучил глаза в сторону шума. Он испугался, что в комнату войдёт мама. Больше всего на свете он боялся увидеть на пороге именно её. Что она подумает, увидев его в таком состоянии ещё раз? Хватит ли у него сил, сказать ей правду?

Но дверь не открылась, наружу откинулось окошко, после чего на ковёр по очереди упали два предмета: бутылка водки и ведро.

— Эй? — тихо спросил Востриков, дождавшись, когда окошко закроется. Ему не ответили.

* * *