В плену сердца

И, сука, это гадкое, ежесекундно бьющее в висках болью осознание не просто рвёт на куски мою душу, а будто все внутренние органы проворачивает сквозь щеподробилку, после поджаривая эти ошмётки на большом огне. И потому, стоит мне только ощутить, как женская ладонь накрывает мой напряжённый, твёрдый орган и услышать восхищённое: «Вау! Его бы я точно никогда не забыла!», как красноватое освещение помещения в моих глазах затмевает ещё более яркой, багровой вспышкой злости, что своей мощностью также перебивает и противоестественную похоть.

Один хлопок наращённых ресниц стриптизёрши — и я крепко сжимаю её запястье, отрывая руку от члена. Второй — схватив её за шею, рывком мощно прибиваю девушку к ближайшей стене.

Думаете, она испугалась моего резкого перепада настроения? Пф… Если бы! Наоборот — восторг, резко взметнувшееся вожделение плюс несколько добавочных очков к уже имеющемуся влечению ко мне — это всё, что я считываю в этой профессиональной шл… работнице сего заведения.

– Так и знала, что ты не такой уж хороший мальчик, каким показался мне издалека, – проводя кончиком языка по нижней губе, хрипло произносит брюнетка. Она с трудом набирает в лёгкие воздух, однако даже не пытается освободить своё горло от моей железной хватки. Глаза блестят, зрачки расширены, а руки смело ныряют под ткань моей рубашки.

Значит, и эта тоже любит пожёстче? Прям, как Ники? Та от грубого, по животному дикого секса прямо-таки в облаках всю ночь летала. Они тут все, что ли, такие — с мазохистскими наклонностями, или, постепенно привыкая к несдержанной силе клиентов, в итоге просто забывают, какое оно — нормальное человеческое отношение мужчины к женщине?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Не имею понятия, а гадать нет ни времени, ни искреннего желания.

– Как тебя зовут? – оставив между нашими лицами не больше сантиметра, глухо цежу я.

– Изабелла… но ты можешь называть меня, как тебе угодно, – заискивающе щебечет брюнетка, всё ещё полагая, что сможет сегодня на мне заработать.

Глупая. Или же явно новенькая здесь. Обольстительница со стажем по одному только отсутствию элегантного костюма и дорогих аксессуаров, которых в изобилии имеется у большинства мужчин в зале, смогла бы определить, что я не лучший источник жирного навара. 

– Тогда ответь мне на один вопрос, Изабелла. – Передвигаю ладонь с её шеи на скулы, продолжая сдавливать их с той же грубой силой. – Разве я разрешал тебе прикасаться ко мне? Вроде бы нет. Так какого чёрта ты распускаешь свои руки? – с нарочитой надменностью бросаю я и сверлю девчонку в упор свирепым взглядом, желая дать ей прочувствовать сполна всю степень своего неуравновешенного и крайне неблагоприятного для общения с ней настроя. И вот же здорово, что она оказывается весьма доходчивой: через пару секунд благоразумно вытаскивает руки из-под моей рубашки и виновато поджимает губки, глядя на меня, точно провинившийся щенок.

Вот же актриса!.. Внутри злится, как мегера, определённо мечтая обложить заносчивого клиента матом, а на лице — полная противоположность. И чему ещё помимо актёрского мастерства, стриптиза и навыка профессионально ездить мужикам по ушам их обучают в «Атриуме»? Теперь ничуть не удивляюсь столь отточенному умению Николины, нисколько не стесняясь, врать, глядя мне прямо в глаза. Хотя, нужно признать, у Ники уровень даже повыше будет, чем у этой красотки, ведь она не только снаружи отменно держится, но и внутри искусно маскирует присущее людям во время лжи волнение. Талантище, бля*ь!

– Какие-то проблемы? – наш затянувшийся с брюнеткой поединок взглядов внезапно разрывает звучный мужской голос за моей спиной, что вызывает у моей неопытной соблазнительницы ощутимый скачок страха. Когда же я наконец расслабляю руку на девичьем лице и без промедлений, твёрдо отвечаю: «Я хочу поговорить с менеджером», то её и вовсе сковывает панический ужас.

Настолько сильно боится потерять это замечательное место работы? Уму непостижимо! В какой же глубинной жопе находится жизнь этой девочки, раз стоит только мужчине подойти к нам ближе, поравнявшись со мной, как её усилившийся страх быть уволенной мигом окатывает и меня с головы до ног ледяной волной?

– Тони Мэрроу, – представляется мужчина строгим голосом. – Я весь во внимании. – Стреляет подозрительным взглядом то в меня, то в оцепенелую девчонку. И вот уж совсем не знаю, кто из нас двоих сейчас бесит его больше, но настроение управляющего можно смело назвать не склонным к доброжелательному общению.

Да только вот в чём загвоздка: мне на это абсолютно похер. Миролюбиво или же не очень, я задам ему интересующие меня вопросы, и Тони ответит на них — хочет того или нет.

***

– Добрый вечер! Остин Рид, рад с вами познакомиться, – для начала всё-таки решаю выбрать миролюбивый способ и протягиваю руку мужчине. В эмоциональном плане раздражение Мэрроу мигом сменяется лёгким волнением и некоторым интересом к моей персоне. Внешне же он выглядит немного хмурым и заметно уставшим.